Наш Современник, 2006 № 11 - [2]

— Слышите? — Ольга тревожно посмотрела на меня. Я не выдержал, закричал:

— Что ж вы сидите? Там бой идёт. Бегите туда!

— Но майор? Он мне приказал…

— А мы, Оля, — я первый раз назвал её по имени, — вместе пойдём. Ладно? Вдвоём веселей, вы только чуточку помогите мне.

Опираясь на автомат, я встал. Ольга положила мою левую руку себе на плечо. И мы пошли бить фашистов. Комичная, должно быть, это была картина — хромой боец и хрупкая девушка идут-ковыляют бить врага. Но уже через десять минут я лежал в цепи, рядом с пулемётчиком, показывал ему цели и сам бил из автомата. А Ольга присоединилась к разведчикам, атакующим доты.

Я допрыгал до большого дота, когда тот уже пал. В развороченных амбразурах были видны погнутые взрывами гранат стволы пулемётов. На полу у порога лежал убитый немецкий офицер. Другой офицер, высокий финн, стоял навытяжку перед маленькой Ольгой и что-то быстро говорил. Шесть обезоруженных финских солдат выстроились у стены и смотрят на Параеву. А на столе финские автоматы и одна винтовка с оптическим прицелом. И ещё на столе стоит телефон. Ольга тревожно на него посматривала, когда переводила допрос финского офицера. Финн отвечал на все вопросы майора Добротина очень старательно и подробно.

— Передайте ему, — обратился Добротин в конце допроса к Ольге, — что ему и его солдатам ничего не угрожает. Пусть лягут в котловине за дотом. А охранять их будет… Сможете? — он посмотрел на меня и, не дождавшись ответа, скомандовал: — Остальным — за мной!

Но тут загудел зуммер телефона. Майор подошёл к аппарату, взял трубку и, подражая голосу финна, заговорил по-немецки:

— У аппарата Хейно. Я вас слушаю… Нет, не надо открывать огня. Атака отбита. Обер — в соседнем доте. Скоро прибудут?.. Благодарю!

Мы неподвижно стояли, настороженно прислушиваясь к этому разговору, и облегченно вздохнули, когда майор положил трубку.

— Комендант укрепрайона благодарит вас, Хейно! — едва сдерживая улыбку, обратился майор к финну, а потом сказал нам: — Обещает прислать подкрепление и сам сюда пожалует. Что ж! Встретим гостей…

Майор вышел из дота. Разведчики последовали за ним.

Пока разведчики уничтожали склады, доты и оборудование наблюдательных пунктов, из Титовки к мысу подошла колонна егерей. Пленные финны ещё издали заметили немцев и дали мне знать. Я послал к майору предупредить об опасности.

Из Титовки по Пикшуеву били пушки и миномёты, но с моря к берегу уже шли два наших “морских охотника” и мотобот майора — “Касатка”. Забравшись на вершину мыса, Даманов флажками просигналил кораблям: “Поддержите нас огнём!” Моряки ударили из пушек и пулемётов, не дали егерям обойти нас со стороны побережья. Первыми на посадку привели раненых, потом военнопленных. А позади нас разведчики вели бой с наседавшими егерями. Последним отошёл от берега командирский мотобот. И вот ему-то не повезло — на него налетели “мессершмитты”. Пулемётчик с “Касатки” отбивался как мог, но недалеко от нашего берега корабль затонул. Сам майор Добротин был ранен, и тут ему на помощь пришла наша маленькая Ольга Параева. Она сама плыла в ледяной воде и помогала плыть майору. Какой же славной девушкой оказалась она! А я ведь с ней не ладил, она всё хотела состричь мои буйные чёрные кудри.

Первомайская операция

Началась эта операция в канун Первомая 1942 года. К тому времени я уже командовал группой в составе десяти разведчиков. Петляя по ущельям, пробились вперёд к высоте 415 — опорному пункту врага в глубоком их тылу. Эта высота контролирует дороги, ведущие к базам снабжения врага — из Титовки к Западной Лице и к мысу Могильному. Мы с боем заняли эту высоту, но удержать её оказалось во много раз труднее.

Миновал второй день боя.

Тяжёлый переход, две бессонные ночи, пронизывающий холодный ветер со снегопадом и непрерывные бои утомили некоторых разведчиков настолько, что они едва держались на ногах. Никогда раньше, находясь в разведке, мы не дотрагивались до вина, а сейчас, когда забрезжил мутный рассвет, лейтенант Заседателев поднёс кой-кому из коченеющих разведчиков считанные граммы разведённого спирта. Поднёс, но не всем! Лишь ослабевшим. А закалённые в походах разведчики только покрякивали с досады, когда “доктор” обносил их. А ведь праздник! Семён Агафонов упросил дать ему хоть понюхать пустую мензурку.

— Порядок! — сказал он, потирая кончик носа. — Сейчас бы щей флотских!

— Гуся с яблоками! Шашлык по-кавказски! Вологодских отбивных! — весело дразнили разведчики друг друга.

— По местам! — скомандовал я, заметив сигнал наблюдателя.

И снова бой, который не прекращался уже до сумерек.

В этот день мы отбили двенадцать атак. Должно быть, у егерей был с нами, с морскими разведчиками, особый счёт. Они решили любой ценой разгромить отряд.

Опять разгорается бой. Егеря стреляют почти в упор, хотя их и не видно. Прильнув к каменной глыбе, Манин высовывает наружу краешек своего треуха, и его начисто срезает пулемётной очередью. Я подползаю к Манину и отсылаю его к командиру, капитану Инзарцеву, чтобы доложить обстановку, а сам веду наблюдение. И тут, получив страшный удар в голову, теряю сознание.