Наш Современник, 2005 № 04 - [8]
Руслан сидел рядом, на заднем сиденье, веселый, с блестящими глазами, неизменно широко улыбался и обнимал Марину за плечи. Время от времени она пыталась высвободиться из его рук, но то ли не хватало сил, то ли Руслан был настойчив…
— Зачем мы здесь? Мне же в санаторий! — испугалась Марина, когда водитель причалил свой автомобиль в полутемной улице к какому-то забору с калиткой.
— Сичас, красавица, пересядем в другую машину.
Возможно, Марина взбунтовалась бы, начала скандалить, не вышла б из машины или стала просить защиты у водителя, но в эти минуты ей было плохо. От непривычной острой пищи, от вина, от коньяка внутри копилась тошнотворная тяжесть, в голове шел хмельной гул, все тело было ватным, чужим. Она неловко, принужденно выбралась из машины, которая тут же тронулась прочь — по глухой улице, с редким светом в окнах низких домов, едва сочившимся сквозь садовые заросли. Руслан подхватил Марину за локоть и засмеялся:
— Мой дом — твой дом! — Он открыл калитку, и Марина в полутьме увидела низкий одноэтажный дом, сложенный из разных необтесанных камней, с узкими окнами. В одном из окон брезжил свет. — Воды стакан выпьем, красавица, и поедем…
У стены дома, на столбе, Марина разглядела рукомойник. Казалось, здравая мысль толкнула вперед: надо умыться, освежить хотя бы лицо. Она вошла в калитку. Повесила свою сумочку на гвоздь на столб, но еще до того, как поднять носик рукомойника, почувствовала сильные властные руки Руслана. Он обнял ее сзади, крепко, уцеписто, с животной страстью. Марина тут с ужасом поняла, что не сможет сопротивляться, что у нее не хватит сил отбиться от него, что звать на помощь некого, да и кричать, визжать — для этого тоже нужен запал.
Чуть позже в доме, куда затащил ее Руслан, в какой-то темной комнате, где пахло табачным дымом, Марина вздрагивала и охала от насильных действий. Руслан торопливо и безжалостно сдирал с нее колготки, распаленно шептал с угрозой:
— Платье сама снимай, красавица! Вдруг парву…
Потом он завалил Марину на какую-то твердую постель, будто на кушетку. И дальше — тяжесть его тела, горький запах его пота, частое свирепое дыхание и колючие волосы бороды. Всё это длилось долго, больно. Марине хотелось провалиться в хмельное затменье, в беспамятство. Или истошно взвыть и молить неведомо кого о пощаде.
Потом она сидела на постели, съежившись и дрожа, прикрываясь своим платьем. Руслан сидел рядом, размягченно отдышивался. И казалось, посмеивался в темноту. Вдруг в комнате, в потемках угла, раздался щелчок зажигалки. Желтое вытянутое пламя высветило бородатое лицо наголо обритого человека. Он сидел на стуле в полосатом халате, в распах виднелась его черно обволосевшая грудь.
— Это мой старший брат Фазил, — весело сказал Руслан. — Э-э, красавица, не спеши! Еще не всё. Я всегда делюсь со своим братом… Шуметь не надо… Вкусный шашлык кушала? Кушала… Вино пила? Пила…
Марина рванулась с кушетки, но ее остановили сразу четыре руки.
5
Огромный заводской цех с высокими клетчатыми окнами в давнем и загустелом слое пыли покинуто безмолствовал. Ряды токарных и фрезерных станков уже позабыли рабочую сноровку и уход — тоже подернулись клейкой пылью. В станочных шеренгах кое-где зияли пустоты: некоторые станки находили себе новых, нездешних хозяев; иные были сорваны, сдвинуты с мест — ждали, когда их обколотят деревянными щитами и свезут отсюда.
Посреди цеха, на главном проходе, лежал на боку, видать, нарочито опрокинутый и уж точно обматеренный электрокар с черными задранными колесами, иссеченными металлической стружкой. Словно ребенок-переросток швырнул эту гигантскую опостылевшую игрушку… Возле станков валялся никчемный инструмент: стертые напильники, сломанные сверла, тупые щербатые фрезы, тут же — рваная промасленная спецовка, защитные пластмассовые очки, ботинок из толстой грубой кирзы.
Гулкое пространство цеха подхватывало шаги Сергея Кондратова и вторило им где-то под высокими сводами негромким эхом. Сергей взглянул вверх: прежде, когда тут работали люди, на сквозных бетонных матицах сидели дикие голуби, они не боялись станочного шума. Теперь насесты пустовали, очевидно, и птицы отступились от этого обанкротившегося хозяйства.
— Нечего жалеть, Кондратов! Сдохло производство, ну и хрен с ним! Вон, погляди американские боевики. Где все бандиты устраивают разборки? Вспомнил? Да? — Начальник цеха Окунев, крепенький и кругленький, как гриб-боровичок, с залысинами и шустрыми серыми глазами, был сейчас особенно говорлив; он как будто оправдывался, что остался и при должности, и при службе, несмотря на повальное цеховое безработье. — Там у них, в Штатах, целые комплексы брошены. Склады, порты, ангары разные. И ничего! Одно дело рухнуло — другое начинают. А мы вечно сопли жуем!
— Я американские боевики не смотрю, — негромко сказал Сергей. — Почему расчет не дают? Уже которую неделю тянут.
— Завтра приедет новый директор, у него и спрашивайте. А я что? Я как все. Я тут вроде сторожа оставлен. Сам без денег сижу. Начальником цеха только считаюсь, прав никаких. В Штатах контракт с менеджером заключают, там всё прописано… — Окунев опять зачастил словами, ввертывая забугорные примеры.
В книге даны временны́е ряды примерно трехсот важнейших показателей главных сторон жизни нашей страны с середины прошлого века. В этом издании добавлен ряд новых красноречивых показателей, а некоторые убраны, поскольку они признаны читателями малоинформативными или не очень понятными. По сравнению с предыдущими изданиями эта книга освещает не только экономическую реформу 1990-х, но и ее длительную предысторию (строительство 1950-1980-х, перестройку конца 1980-х), а также ее уже долгосрочные последствия в начале XXI века.По динамике подавляющего большинства показателей послевоенного восстановления и строительства, последовательного развития нашей страны в годы «застоя» и вплоть до старта реформ 1990-х не обнаруживаются сигналы, из-за которых потребовалась бы срочная радикальная перестройка хозяйственной жизни и последующая экономическая реформа России.Динамика показателей после 2000 года показывает глубину кризиса 1990-х годов и его инерции, высвечивает те стороны жизни, в которых кризис продолжается в прежнем темпе, и в то же время обнаруживает те отрасли и сферы, где положение выправляется и даже достигнуто превышение дореформенных уровней.
В книге выявляется устройство всей машины манипуляции общественным сознанием — как технологии господства. Для России переход к этому новому типу власти означает смену культуры, мышления и языка. В книге описаны главные блоки манипуляции и причины уязвимости русского характера. Принять новый тип власти над человеком или строить защиту от манипуляции — вопрос выбора исторической судьбы… а может быть, и вопрос существования русского народа.
В 1906 году в России начала проводиться широкая аграрная реформа под руководством П.А. Столыпина. Ее главной целью было создание мощной прослойки «крепких хозяев» в деревне и, как следствие, упрочение государственной власти. Однако, как это часто бывало в России, реформа провалилась, а судьба самого реформатора была трагической — он был убит.Отчего это произошло? Что не учел Столыпин при проведении своей реформы? На какие «грабли» он наступил и почему на те же самые «грабли» продолжали наступать (и до сих пор наступают) другие реформаторы? Как считает автор данной книги, известный писатель и публицист С.Г.
«Строительство СССР было цивилизационным проектом мирового масштаба, – пишет автор этой книги, крупнейший российский ученый, социолог и политолог Сергей Георгиевич Кара-Мурза. – Опыт СССР показал всему миру: возможна совместная жизнь очень разных в культурном, религиозном и социальном отношении народов без колонизации. Но культурная элита Запада отвергла этот урок. Она участвовала в уничтожении СССР, в создании о нем лживых мифов, а затем в пропаганде «нового мирового порядка», тяготеющего к глобальному фашизму.
Социализм или капитализм? В XX веке Россия выбрала социализм, стала великой державой, спасла мир от коричневой чумы, открыла человечеству дорогу в космос и… перескочила на рельсы «дикого, «бандитского» капитализма. Почему это произошло? Что это: временное помутнение рассудка миллионов людей, населяющих Россию, или их сознательный выбор? Так все-таки: социализм или капитализм? Что для России лучше? Об этом размышляют авторы данного сборника.
Манипуляция подчиняет и омертвляет душу, это антихристианская сила, прямое служение дьяволу. Не будем возноситься так высоко, рациональный подход и даже просто здравый смысл ведут к выводу, что для России переход к манипуляции сознанием как главному средству власти означает разрушение нашего культурного ядра и пресечение цивилизационного пути.В последние десятилетия положение тех, кто желал бы сохранить свое «Я» и закрыться от манипуляции, резко изменилось: наука и технология дали для манипуляции столь сильные средства, что старые системы психологической защиты людей оказались беспомощны.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие — это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.