Наш Современник, 2001 № 08 - [6]

— Я думаю, что отказываться от того, что было сделано раньше, всегда легче, чем потом восстанавливать утраченное. Другой вопрос — государству нужно четко определиться, что нужно сохранить, в чем мы действительно нуждаемся, на чем сделать акцент в процессе восстановления военно-морской мощи России.

Исходя из Концепции национальной безопасности России пора реально определить оптимальный состав и численность Северного флота, его задачи на ближайшие годы и на перспективу. В соответствии со стоящими перед флотом задачами должно осуществляться и его финансирование. Пока же реформирование флота осуществляется только в виде сокращения его численности и корабельного состава.

Необходимо быстрее решать вопросы комплексной утилизации атомных подводных лодок, выведенных из эксплуатации на Северном флоте. Вы знаете, что в настоящее время из боевого состава выведено около 90 АПЛ, на которых находится более 130 реакторов, создающих повышенную радиационную опасность и требующих для своего обслуживания отвлечения громадных сил и средств. Остро стоит вопрос хранения и переработки отработавшего ядерного топлива. Эти проблемы достались Мурманской области в наследство от советского периода нашей истории, и для их решения необходимы усилия всей страны, политическая воля ее руководства, а также содействие мирового сообщества.

Можно долго говорить о застарелых “болячках” флота: много сложностей с обеспечением горюче-смазочными материалами, поддержанием боевой готовности в частях ВВС флота, содержанием жилого фонда и объектов соцкультбыта, выделением жилья семьям военных моряков, поддержанием уровня тылового и медицинского обеспечения и многим другим. Все это каждодневно и крайне болезненно напоминает о себе всем, начиная с командующего флотом и заканчивая рядовым матросом срочной службы. Это хорошо известно в самых высоких столичных кабинетах, откуда и должны исходить грамотные решения и конкретная помощь.

— Вы неоднократно обращали внимание Центра на необходимость укрепления позиций нашей страны в Арктике. Как Вы оцениваете перспективы присутствия России в Баренцевом регионе?

— Возьмите, к примеру, проблему Шпицбергена. Наш добровольный и с точки зрения геополитики безумный уход со Шпицбергена, если он состоится, откроет для НАТО небывалые возможности по части приближения к российским рубежам. У меня нет сомнений, что в этом случае НАТО начнет использовать Шпицберген для слежения за российскими атомными подводными лодками, выходящими на боевое дежурство. По сути дела, Северный флот окажется как бы блокированным, частично отрезанным от Мирового океана — свободным останется лишь выход подо льдами через Северный полюс. Но столь узкая “горловина” серьезно ограничит стратегические возможности флота, а вместе с тем отрицательно скажется на общем геополитическом положении России. И не случайно сейчас разработчики Морской доктрины Российской Федерации, определяя главные цели и приоритеты национальной морской политики России, учитывают особенности их воплощения на геостратегических направлениях.

Вы видите, что в Арктике решаются проблемы глобальные, связанные с государственной безопасностью России. Понимают это и в Норвегии. Так бывает всегда: когда страна временно ослабевает, ее соседи пытаются извлечь из этого выгоду для себя. Уже сейчас норвежские военно-морские силы используются для проведения дискриминационной политики в области рыбного промысла и хозяйственной деятельности в так называемой спорной зоне в Баренцевом море. Россию пытаются вытеснить из норвежской исключительной экономической зоны, 200-мильной рыбоохранной зоны вокруг Шпицбергена. Разумеется, в ущерб нашим экономическим интересам, российскому рыболовству и промыслу морепродуктов, где равные с Норвегией права России и других стран признаны мировым сообществом. Когда в Норвегии развернулись дискуссии о необходимости сохранения на севере страны мощных вооруженных сил, первыми, кто поднял голос за сохранение военного присутствия в северных губерниях, были губернаторы этих территорий. Они как раз и обосновывали свою точку зрения защитой экономических интересов Норвегии: нефте- и газодобычи, а также тем, что у побережья Северной Норвегии — один из самых богатых рыбными ресурсами районов в мире. И конечно, в случае сокращения вооруженных сил им пришлось бы приложить немало усилий для того, чтобы компенсировать социальные издержки таких шагов.....

— Вы также возглавляете регион, где среди населения весьма высок удельный вес военнослужащих и членов их семей, а в инфраструктуре много военных объектов, со всеми вытекающими социальными проблемами. Насколько активно Мурманская область принимает участие в их решении?

— Мы никогда не отделяли себя от Вооруженных Сил, армии и флота. Наш край и Северный флот, по существу, — ровесники. С момента рождения флота его проблемы стали проблемами области, заботы флота — заботами всех ее жителей. Иного здесь не дано: в основе таких тесных связей всегда стояли конкретные люди, замечательные северяне, моряки-североморцы, ветераны и молодежь, все, кто считает эту суровую землю своей Родиной, трудится на ней, охраняет ее покой.