Наш принцип - [10]

Володя Аникин окончил Минскую высшую школу милиции. Об учебе он всегда рассказывал интересные и смешные истории. Например, такую.

— Однажды, — рассказывал он, шевеля русыми усами, — шли мы по городу. Видим, объявление висит. Написано на листочке шариковой ручкой «Продаю детскую коляску», а под ним телефоны. Один наш корешок — бабник и балагур — возьми да и оторви телефончик. Зачем? — спрашиваем. А он смеется и говорит — увидите, мол. И вот вечером в казарме он говорит, так невзначай:

— Эх, ребята, познакомился я с одной кралей, ну все при всем, горячая, как необъезженная кобылица. Даже вспоминаю ее сейчас, а у самого мороз по коже.

Наш боевой товарищ — грузин, Гоги его звали, — так и завелся. Познакомь, говорит, а у самого аж уши покраснели. Ну, тот ему и отвечает: «Для друга, Гоги, ничего не жалко, вот телефон. Но только смотри, пароль такой. Звонишь — спрашиваешь: у вас детская коляска продается? Замужем девка. А если говорит, мол, да, продается, значит, муж в отъезде — фарватер свободен».

На следующий день казарму потряс вопль: «Где этот гад? Я его зарежу».

И наш Гоги, побелевший от гнева, мечется по комнате, готовый и вправду расправиться с шутником.

Мы его еле остановили, а когда парень поостыл, спрашиваем: что, мол, случилось-то, рассказывай.

— Звоню по телефону, — говорит грузин, — спрашиваю: коляску продаете? А голос женский, приятный такой, говорит, продаем — приезжайте, говорит, по такому-то адресу. Ну, я купил цветы, шампанское. Приезжаю по адресу, дверь открывает дэвушка в халате, такие формы, вах, у меня даже голова закружилась. Проходите, говорит. Я цветы ей протягиваю, вам, говорю. Она: что вы, что вы, стоило ли? Я шампанское на стол, а сам раздеваться начинаю. Она мне говорит: у вас мальчик или девочка? Я ничего не понимаю, думал, может, тоже пароль какой? Начинаю еще быстрее раздеваться. Тут из соседней комнаты мужик с коляской выходит, здоровенный. Вах, чудом ушел, чудом. Где он? Я зарежу его…

В обязанности Сергея в этой командировке входили ежедневные вояжи в Кизляр. Лето в тот год выдалось очень жарким даже для видавшего виды Дагестана. Столбик термометра зашкаливал за пятидесятиградусную отметку. Ребята в шутку клали одноразовые зажигалки под прямые солнечные лучи. Минута — и бах, зажигалка взрывалась, как пиропатрон. Поэтому, когда Сергей в кабине «Урала» ехал в город и обратно, он с водителем Ленькой Брянским открывал в машине все окна, а иногда и двери, чтобы не засохнуть. В Кизляре в группе оперативного управления через день назначались совещания, еще получение продуктов и ГСМ, да и по рынку приходилось пошататься, купить что-нибудь для отрядных нужд и по просьбам сослуживцев.

В боевое охранение машины все время брали разных омоновцев, человека по три в кузов. Но из всех выделялся молодой сержант Игорь Бровкин, по прозвищу Человек-война. Деревянный приклад своего автомата Игорь в самом начале командировки изрисовал фломастером в камуфлированные пятна — для маскировки, авторитетно заявлял он. Носил натовский маскхалат, причем капюшон все время напяливал на голову. Но самым пиком его обличил были солнцезащитные очки. Когда в них попадали солнечные лучи, высвечивалась голограмма — череп с костями. Дагестанские мальчишки, увидев такой шик, просто открывали рты и без зазрения совести в упор рассматривали Игоря, а он, не замечая никого вокруг, дефилировал походкой Шварценеггера.

Причем во время пути Игорек все время норовил сесть на край кузова и упирал рожок своего «калаша» на крышу кабины. Убрать его оттуда было невозможно. «А вдруг обстрел? — говорил он. — А я наготове». У Сергея складывалось такое впечатление, что будь война с какой-нибудь совсем уж крошечной республикой, то Игорек победил бы всех вообще один.

Несколькими годами позже Сергей провожал на липецком вокзале родственников в Москву. Поезд отходил поздно, поэтому было совсем темно. Сергей решил прикурить сигарету, как вдруг из темноты на него свалилась огромная туша. «Аллилуйя, — кричал человек, обнимая его, — Сергей, покайся, да и будет тебе. Как поживаешь, дружище? Аллилуйя». Сергей пригляделся и ахнул, на него в упор смотрели веселые глаза Игоря Бровкина, который сразу после командировки уволился из милиции и ушел воевать по контракту. Теперь в этом располневшем, ударившемся в религию парне трудно было узнать того худенького пацана…

А на блокпосту продолжалась жизнь. Однажды в Чечню попытались завезти фуру с крепкими спиртными напитками, а попросту с водкой. Таможенники свободной Ичкерии вовремя пресекли попытку и на глазах у наших парней били бутылки и сливали водку в арык. Представляете реакцию нормального русского человека? Как у Юрия Никулина в фильме «Операция Ы». «Пол-литра вдребезги? Да я тебя…»

Один из таможенников, которого звали Магомед, признал в Ришате Валееве единоверца и проникся к нему искренней симпатией. Так вот: «Ришат, тебе надо?» — крикнул он Валееву, показывая бутылку с водкой.

— Давай, коли не жалко. — Ришат пожал плечами.

— Держи! — И Магомед одну за другой кинул Ришату две бутылки напитка, которые тот ловко поймал и спрятал под бронежилет.