Наш мозг и просветление. Нейробиология самопознания и совершенства - [32]

Да, Джозеф – очень распространенное имя. Но меня восхитила сама мысль, что медиум, может быть, действительно вошел с кем-то в контакт! Я подумал: если дедушка Джо интересовался моим исследованием духовных переживаний, наверное, он был особенно религиозным человеком? Возможно, даже раввином! Вот куда меня завело воображение! И когда отец сказал, что Джозеф заведовал бухгалтерскими книгами, я был разочарован. В конце концов, какое дело счетоводу до исследований мозга? Видимо, он был очень духовным бухгалтером. Как знать? Может, получить ответ мне так и не суждено. Но я решил поделиться своей историей, поскольку многие исследования ясно показывают: в нашем мозге есть области, для которых вера в сверхъестественное не представляет ни малейших проблем.

Когда вами движет дух

В целях исследования мы решили сравнить активность мозга при психографии и при написании обычного текста. Если бы мы сравнили психографию с работой мозга в спокойном состоянии, то, конечно, зафиксировали бы целый ряд изменений, но не знали бы, с чем они связаны – с процессом письма, с перемещением рук, со взглядом на страницы, с мечтаниями или же в действительности с самой психографией. Мы хотели выяснить, отличалась ли письменная деятельность при психографии от нее же в обычном состоянии сознания.

Итак, мы ввели участникам небольшой катетер – в руку, свободную от письма, – и попросили написать о рядовом событии, об их интересе к исследованию или вообще все, что придет на ум. По истечении десяти минут – писали они, к слову, довольно-таки ретиво, – я ввел им радиоактивную метку, и минут через пять мы привели их к сканеру для получения снимков. Увидели мы, как и ожидалось, повышенную активность в височной и лобной долях – как известно, эти зоны являются частью языкового центра. Паттерн мозговой активности был стандартным для нормального чтения и письма.

По завершении первого сканирования мы привели медиумов обратно в комнату, и те приступили к психографии. Они начали с краткой медитации, затем помолились и тихо сели, ожидая, когда духи начнут диктовать. Прошло несколько минут, и все они начали с неимоверной скоростью что-то записывать. Как внешний наблюдатель, я не мог увидеть отличий между письмом в нормальном состоянии и во время психографии: они просто исписывали страницы словами. Через десять минут я ввел им еще одну дозу радиоактивного изотопа, после чего сеанс психографии продолжался еще в течение пяти минут, а потом мы вновь поместили их в сканер, желая увидеть картину активности их мозга во время транса.

У опытных медиумов радикально снизилась активность лобной доли. Нечто подобное мы видели у пятидесятников, «говоривших на языках». Кроме того, у психографов значительно упала активность височной доли – особенно в зонах, связанных с языком: казалось, будто их коммуникативный центр во время сеанса психографии был выведен из строя. Их мозг явно работал не так, как при нормальном письме, – но написанный текст, тем не менее, был четким и ясным.

Во время сеанса психографии прервался процесс намеренного принятия решений (уровень 3). Но если бы медиумы вошли в состояние творческого интуитивного сознания (уровень 4), мы наблюдали бы возросшую активность в лобной доле. А мы этого не увидели. Здесь и оказался полезным наш «Спектр осознания». Например, мы знаем, что привычное поведение (уровень 2) практически не требует активности лобной доли, и можно было бы предположить, что медиумы просто пишут по памяти. Но инстинктивное сознание (уровень 1) действует всегда, когда мы бодрствуем. Именно на этом уровне мозг эмоционально реагирует на все, что происходит в настоящий момент. Какую бы информацию не получали медиумы, она явно шла откуда-то извне. Вместо того чтобы намеренно составлять фразы, как поступали бы мы в обычном разговоре или при написании письма другу, медиумы переходили в уникальное состояние сознания, когда слова, казалось, исходили из иного источника.

Скорее всего, вы никогда не снижали активность лобной доли сознательно – так что вам придется этому учиться, и мы видим два пути: «говорение на языках» и ченнелинг. В следующих главах мы расскажем и о других способах, но более важный вопрос заключается вот в чем: «Сколь ценен для нас отказ от обыденного сознания?» Как правило, мысли, заполонившие наш разум, довольно сильно затрудняют осознание других уровней, обозначенных в «Спектре». Например, когда мы сконцентрированы на какой-то рядовой задаче (еда, чистка зубов, поездка на работу, исполнение задания в срок), мы часто не замечаем слабых ощущений, порожденных нашими эмоциональными откликами (уровень 1: инстинктивное осознание). Мы не замечаем едва уловимых мгновений удовольствия, которые испытывает наше тело, когда мы движемся, или почти незаметной боли, вызываемой напряжением мускулов. Даже чувства любви, заботы или любопытства могут быть скрыты под волной наших рутинных мыслей, тревог и желания достичь своей цели.

Прерывая поток обыденного сознания, мы ломаем привычные шаблоны мышления и поведения (уровень 2), и это позволяет нам ярче почувствовать мир. В этом измененном состоянии легче понять, что именно нами движет и на что похожи наши главные чувства (уровень 5).