Наш маленький секрет - [16]

В школе у Тишки все получается легко. Задания делает быстро. Светлана Антоновна нарадоваться не может — лучший ученик в классе. Только пишет Тишка неряшливо. Не хватает терпения выводить буквы, он спешит, и тогда буквы наползают друг на дружку, вылезая за пределы строчки.

Особенный день сегодня. Уже не раз до Тишкиного уха долетали таинственные слова: диктант, контрольная… Не только Светлана Антоновна, но и другие учителя сегодня по коридорам ходят серьезные, словно в каком-то ожидании.

— Сегодня мы будем писать первый в вашей жизни диктант, — Светлана Антоновна посмотрела на своих учеников.

Те слушают учительницу внимательно. Еще бы! — первый раз диктант.

— Сначала я прочитаю весь рассказ «Боб», а вы внимательно слушайте. Потом я буду медленно диктовать, вы должны записать так, как услышите. Спешить не нужно, все успеем.

Тишка вспомнил, что читал и знает этот рассказ. Он достал книжку, быстро нашел нужную страничку и аккуратно стал переписывать. Светлана Антоновна читала медленно, по слогам. В конце учебного года хотелось, чтобы у детей были хорошие отметки. Тишка увлекся и уже не слышал голоса учительницы. Он писал о том, как собака по кличке Боб вынесла из пожара маленькую девочку, потом куклу. Буквы ложатся ровно одна к одной. Тишке хочется написать без ошибок и красиво. Рассказ закончился, он поставил точку. Учительница продолжала диктовать. Раскрыв рот, Тишка смотрит на учительницу, и трепещущее сердце наполняется радостью. Написал!

— Тихон Лямзин, ты почему не пишешь? — строго спросила Светлана Антоновна.

— А я уже написал, — и Тишка широко улыбнулся. Его глаза залучились узкими черточками.

Светлана Антоновна увидела учебник, раскрытый на той же странице, что и у нее. Тишка и не думал прятать его. Она взяла тетрадку, прочитала. Отметила про себя, что Тишка старался.

— Диктант, Тиша, пишется только под диктовку, смотреть в текст нельзя, так что придется тебе завтра снова писать диктант. Ты же не хочешь двойку?

— Нет… — настроение у Тишки испортилось, — Ко мне папа приехал, мы завтра в город собирались…

— Если хочешь, я поговорю с папой, и он перенесет поездку на другое время.

— Не нужно, я сам, — Тишка опустил голову.

Всякому своя обида горька… Домой Тишка шел, не замечая ничего. Непослушные ватные ноги сами медленно несли его по бесконечной улице. Тишке жаль себя до слез. К горлу подступил противный комок, соленый ручеек липко растекался по щекам. Он вытирал лицо руками, громко шмыгая носом. Он чувствовал себя так, словно его уличили в неблаговидном поступке. Чувство вины, зарождавшееся где-то глубоко в душе, еще не окрепнув, сокрушалось вселенской жалостью к себе. «Почему? Ну почему? — спрашивал он себя. — Я же первый написал диктант. Я же не знал…».

Впереди нечеткими линиями задрожал дом деда. Слезы тепло покатились к подбородку, и дом выровнялся. «Я пойду завтра в школу. Мне нельзя получить двойку. Я ведь хотел сделать лучше всех… Должен же папа понять, что я не хотел обмануть учительницу…». Тишка уверенней зашагал вдоль знакомого забора. Из-за угла выбежал соседский пес Байкал, радостно замахал мохнатым хвостом, подпрыгнул и лизнул соленую щеку.

2003 г.

СКАЗКИ

Старик-рыбак и кот-говорун

Жил-был старик со старухой в глухой сибирской деревне. Так далеко в тайге эта деревня спряталась, что не каждый отыщет. Деревня так себе — не большая не маленькая: при семи дворах — восемь улиц. На такой тихой и дальней речке стояла деревушка, что не каждому она покажется. Изба стариков стояла над самым яром. Чуть по тропинке спустишься — и уже на берегу речки окажешься.

Так вот жили дед со старухой в своей избе давно. Хоть дом невелик, да лежать не велит: уход за ним нужен — то дверь заскрипела, то крыша прохудилась, то забор накренился.

А как время расступится от работы домашней, дед рыбачить идет тропинкой, вытоптанной от порога до речки. Старуха по дому хлопочет, хозяйством занимается. Из хозяйства — коза, десяток куриц да кот приблудный. Откуда взялся — никто не знает. Долго ходил кругами, не решаясь подойти к порогу. Заприметил его дед, наблюдает день, другой, третий. Не уходит кот. Открыл дед дверь и показал рукой: заходи, мол, чего под окнами шлындаешь. Кот смышленым оказался и шмыгнул в избу. Накормили его, напоили парным молочком.

— Пусть живет, — сказал старик, — а то мыши совсем страх потеряли.

— Пусть, — согласилась старуха, — куда ему деваться, да и нам веселее, — и погладила кота.

А тот выгнул спину, замурлыкал громко, прищурил свои желтые глаза, потерся лбом о ладошку.

— Ласковой, — пропела старуха и взяла его на колени.

— Звонкой, — проскрипел старик и удивился, что он, глуховатый на одно ухо, и то услышал мурлыканье. В еде кот оказался непривередлив: подоит старуха козу — кот молока полакает, принесет старик рыбы — он рыбки откушает. А уж если ничего ему не попало от стариков, то сам мышку себе добудет. Ну, как говорится, наша невестка все трескат: мед и тот жрет.

Но заметил старик, что к рыбе у кота особый интерес имеется. Принесет дед рыбы, а кот ходит вокруг него, трется спиной о сапог, мурлычет громко, словно приговаривает: «Дай р-р-р-ыбы, дай р-р-р-ыбы». Смотрит на него старик и не верит своим ушам: неужели ему почудилось. Поест рыбки кот и снова: «Благодар-р-рю, хор-р-р-ошая рыба». «Кот, никак, разговаривать умеет», — удивляется старик.