Наш друг грампластинка. Записки коллекционера - [5]

Не секрет, что самые интересные коллекции грампластинок состоят, как правило, из дисков прошлых лет — выпущенных до революции, в 20-50-е годы. Но такие грампластинки в магазинах не продаются. Поэтому приходится постоянно искать людей, у которых они сохранились. Но найти этих людей — еще только полдела. Надо пластинки приобрести, а это, зачастую, не так просто сделать. Один владелец отдает их в буквальном смысле даром, другой же, предлагая пару затертых, малоинтересных дисков, требует за них непомерную, прямо-таки фантастическую плату. В таких случаях надо запастись терпением, чтобы суметь пополнить коллекцию нужным экземпляром.

Иногда мне попадались пластинки, которые я не имел морального права держать в своей личной фонотеке. Их культурная и историческая ценность настолько велика, что они должны быть общим достоянием. Когда среди стопки купленных по случаю пластинок я обнаружил одну, на которой был записан голос певицы Е. Петляш с фортепианным сопровождением Николая Витальевича Лысенко, то сразу решил передать ее музею композитора. Неожиданно мне попалась еще одна пластинка той же серии. В то время музей Н. В. Лысенко размещался в одной из комнат Киевской консерватории. Заведующая музеем Мария Тимофеевна Лысенко (жена сына композитора) не могла скрыть своей радости, узнав о моей находке. Оказывается, она даже не подозревала о существовании этих уникальных пластинок. Как драгоценную реликвию храню я с тех пор письмо, выданное мне тогда:

«Уважаемый Анатолий Иванович!

Выражаем Вам глубокую благодарность за передачу в дар кабинету-музею Н. В. Лысенко двух граммофонных пластинок с записями четырех песен, где Н. В. Лысенко выступает как аккомпаниатор певицы Е. Д. Петляш.

Ваш подарок, пополняя фонды кабинета-музея, даст возможность многочисленным посетителям его познакомиться еще с одной, до сих пор малоизвестной страницей многогранного творчества известного композитора.

М. Т. Лысенко, 24.04.1975 г.»

Через десять лет мне посчастливилось отыскать еще одну, уже третью по счету пластинку с записью игры Н. В. Лысенко. Верно поется в популярной песне: «Кто ищет, тот всегда найдет». Сейчас эта третья пластинка также передана в фонды дома-музея Н. В. Лысенко. Таким образом, из одиннадцати граммофонных записей, сделанных в 1909 году в студии граммофонной фабрики «Интернациональ Экстра Рекорд» (Крещатик, 41), уже найдено шесть.

Коллекционер грампластинок обязательно должен знать историю грамзаписи и в первую очередь отечественной. Между тем литература на эту тему у нас почти не выпускается. За рубежом специально для коллекционеров издаются многочисленные журналы, переиздаются каталоги пластинок разных лет, начиная с конца прошлого века, появляются многочисленные книги и даже изготавливаются граммофоны любых систем, всевозможные стеллажи и шкафы для пластинок, а в последние годы даже начали переиздаваться пластинки прошлых лет, неотличимые по внешнему виду от оригинальных изданий. В нашей стране, к сожалению, издана одна-единственная книга — «Искусство запечатленного звука» Л. Ф. Волкова-Ланнита (М., Искусство, 1963) и с 1979 года начал выходить каталог-бюллетень «Мелодия». Однако вышеназванное издание давно устарело, а каталог-бюллетень выходит всего раз в квартал.

Предлагаемая читателю книга лишь в некоторой степени восполняет этот пробел, ведь понятно, как сложна задача — дать полную картину звукозаписи и грамзаписи. Главная наша цель — пробудить у молодежи интерес к коллекционированию граммофонных пластинок.

Автор выражает благодарность всем, кто своей бескорыстной помощью облегчил поиск и обработку необходимых материалов, и прежде всего заведующему музеем «Кабинет и квартира В. И. Ленина в Кремле» Александру Николаевичу Шефову, главному конструктору научно-производственного объединения «Маяк» Алексею Степановичу Богатыреву, коллекционерам пластинок Александру Михайловичу Годовичу, Виталию Петровичу Донцову, Михаилу Иосифовичу Зеле и Игорю Леонидовичу Лиссову.

1. Немного истории

На заре звукозаписи

С чего начинается история звукозаписи? Может быть, с того момента, когда древний философ, задумавшись над тайнами природы, наивно предположил, что звук можно сохранить, плотно закупорив его в сосуд, а затем по своему желанию извлечь оттуда, вынув пробку? Или с далекого 1589 года, когда физик Порта пришел к выводу, что «звук не исчезает бесследно»? А может быть, с 1761 года, когда знаменитый математик Леонард Эйлер, предвосхищая появление «говорящих машин», заметил: «Было бы, пожалуй, одним из крупнейших открытий, если бы удалось построить машину, которая могла бы подражать всем звукам и словам со всеми их оттенками; задача эта не кажется мне невозможной».

Попытки «сохранить звук» и привели, в сущности, к изобретению нот. Однако мысль о создании «говорящей машины», о которой говорил Эйлер, не давала покоя изобретателям.

Первое упоминание в литературе о механизме, воспроизводящем звук человеческого голоса, относится к XIII веку, когда просвещенный епископ Альберт Великий сконструировал «механическую служанку». По свидетельству его ученика, богослова и философа Фомы Аквинского, служанка ходила, открывала и закрывала дверь, обмахивалась веером и, главное, могла произносить простые фразы. Имеются свидетельства того, что один из крупнейших ученых XIII века Роджер Бэкон также интересовался идеей создания говорящих механизмов.