Наш друг грампластинка. Записки коллекционера - [23]

Граммофон очень быстро завоевал широкую популярность. Но пластинок к нему не было, их приходилось ввозить из-за границы.

Когда были записаны первые русские пластинки? Полемика вокруг этого вопроса, надо сказать, еще не окончена.

В уже упоминавшейся книге советского журналиста Л. Ф. Волкова-Ланнита «Искусство запечатленного звука» читаем: «Город крупного машиностроения Ганновер славился также изготовлением циркового инвентаря и „таинственных“ трюков для фокусников. В этот же город в 1897 году впервые поехали русские артисты записываться на пластинку. Россия еще не знала техники граммофонной записи».

Беседуя с Леонидом Филипповичем, я пытался выяснить, откуда взяты эти сведения (в книге нет ссылки на первоисточник), однако автор так и не смог вспомнить названия газеты, где сообщалось о записи первых русских пластинок, хотя настаивал на точности приведенных данных.

Один из исследователей истории русской грамзаписи, археолог В. Л. Янин, выразил сомнение в достоверности утверждения Л. Ф. Волкова-Ланнита: «Мнение о том, что первые русские записи были сделаны в 1897 году в Ганновере, пока не находит документального подтверждения и представляется сомнительным. Известные в коллекциях и торговых каталогах наиболее ранние диски русского репертуара датированы мартом 1899 года» («Археографический сборник». М., 1978).

Более категорично высказался старший редактор Всесоюзной студии грамзаписи фирмы «Мелодия» П. Н. Грюнберг в своей статье «Загадка псевдонима „Макс“» (ж. «Мелодия», 1987, № 1): «Распространено мнение, что первые русские артисты были записаны на пластинки в 1897 году в Ганновере. Пренебрежение первоисточниками и, в первую очередь, информацией о ранних пластинках привело к тому, что это мнение устоялось».

Далее П. Н. Грюнберг доказывает, что на самом деле первые русские пластинки были записаны в марте 1899 года, а 1897 год — лишь дата появления в России первого граммофона.

Казалось бы, вопрос решен окончательно. Значит, Л. Ф. Волков-Ланнит просто-напросто придумал версию о записи русских артистов в 1897 году? Вряд ли такое могло быть. Где же истина?

В 1986 году мне посчастливилось отыскать в Государственной библиотеке им. В. И. Ленина тоненькую, всего в несколько страниц книжечку — «Наставление для сборки и приведения в действие граммофона самодействующего», изданную в 1898 году по заказу владельца фабрики музыкальных инструментов в Москве И. Ф. Мюллера. В этом наставлении имеется также «Список пиес для граммофона», начинающийся разделом «Русское пение». Он невелик, поэтому привожу его полностью:

1350. «Боже, царя храни»;

1351. Ария из оп. «Жизнь за царя». «Ты придешь, моя заря»;

1352. Ария из оп. «Жизнь за царя». «Ты не плачь, сиротинушка»;

1354. Ария из оп. «Жизнь за царя». «Как мать убили»;

1356. «Красный сарафан»;

1358. «Ивушка, ивушка»;

1359. «Вниз по матушке, по Волге»;

1362. «Я вас люблю, и вы поверьте». Цыганск. песня;

1363. «Возле речки, возле моста»;

1364. «Ты для меня душа и сила».

Исполнители, к сожалению, не указаны. Но нас прежде всего интересует дата записи этих пластинок. На титульном листе, кроме типографской даты — 1898, есть и чернильный штамп: «11 сент. 1898», а на последней странице обложки — текст: «Дозволено Цензурою. Москва, 29 апреля 1898 г.»

Существование этого каталога заставляет нас более внимательно отнестись к утверждению Л. Ф. Волкова-Ланнита. Если царская цензура дала разрешение на публикацию наставления еще 29 апреля 1898 года, значит, сами пластинки были записаны намного раньше. Таким образом, утверждение Л. Ф. Волкова-Ланнита, что первые русские пластинки были записаны в 1897 году, остается не опровергнутым.

В марте 1899 года в Лондоне гастролировал русский хор С. Медведевой. Общество «Эмиль Берлинере Граммофон» усмотрело в этом удобную возможность проникновения на русский рынок и сделало около 100 записей, среди которых были и две украинские:

11020. С. Медведева и Рубин. «Чорнохмари»;

11082. Рубин. «Сонце низенько».

Под искаженным названием «Чорнохмари» скрывался, по-видимому, дуэт Оксаны и Андрия из оперы С. Гулака-Артемовского «Запорожец за Дунаем». Что касается песни «Сонце низенько», то пока неизвестно, какой именно вариант был тогда записан — народный или с текстом И. Котляревского. Ведь ни первой, ни второй пластинки еще не удалось разыскать, хотя именно с них и начинается история украинской грамзаписи.

В течение 1900 года фирма «Эмиль Берлинере Граммофон» сделала в России около 500 записей, из них лишь на семи пластинках была украинская музыка:

22106. Ф. Г. Орешкевич. «Гуде вiтер вельми в полi», М. Глинка;

22136. А. Дмитриев. «Вiють вiтри»;

23005. А. Гаврильцева-Хмара. Ария Оксаны «Там за тихим за Дунаем»;

23008. А. Гаврильцева-Хмара. «Нащо менi кapi очi»;

23009. А. Гаврильцева-Хмара. Ария Оксаны «Ангел ночi над землею»;

23010. А. Гаврильцева-Хмара. «Нащо менi чорнi брови»;

23011. А. Гаврильцева-Хмара. Ария Оксаны «Ой казала менi мати».

Так как пластинки в то время были только семидюймовые (17,5 см), то записывали на них лишь отрывки произведений. Например, из восьми куплетов песни «Гуде вiтер вельми в полi» два — 5-й, 6-й — были пропущены, а из восьми куплетов песни «Вiють вiтри» на пластинке поместились лишь 1-й и 6-й.