Наш Декамерон - [8]

А может, я все это выдумал - насчет второй части "повестухи"? Вообще мне трудно судить. Я так мечтал написать на тот же сюжет. Даже начал, но… Но!.. На бумаге мне все кажется пошлым или сентиментальным. И конечно, бросил. Не посмел… А он - посмел. Бойко, площадно, в стаде! Ох и смелые ребята, наши новые гении!

Хочу попрощаться с Д., но он… Уже открыл свой новенький портфель (с улыбкой я отметил: солидная пачка журналов "Юность"; вот так ходит - и дарит). Он размашисто надписал мне журнал - прямо на своей фотографии: "Доброму старику - от разгневанного старика".

"Добрый старик", то есть я, посмотрел на его фото:

- Послушай, а это кто?

- Я, - неловко засмеялся "разгневанный старик".

На фото был изображен некий строгий красавец. Чем-то похожий… на меня! Клянусь!

- Понимаешь, - объяснил "разгневанный старик", - они до того меня отретушировали… Но мне нравится! У этой повести и должен быть такой автор…

Он захохотал - во все горло, беззастенчиво, жизнерадостно, площадно. Хохотал, как писал, - на всю улицу, на все стадо!

Вернулся домой и рассматриваю фото. Очень смешно, но это я! Похож! И все-таки - какое скучное, темное мое нынешнее существование!.."

"1 9 6 … г о д, 5 и ю н я.

Вчера вечером на улице познакомился с девушкой. Очень глупой и, естественно, очень красивой (фразу можно писать наоборот). Люблю знакомиться на улицах. Где знакомились рим-ские сенаторы у Овидия? На улице. Ах, эта улица. На улице проворовавшийся торгаш может представиться журналистом-международником, а работник бани объявить себя знаменитым писателем. На улице могу забыть наконец про жалкую свою заводскую газетенку. Здесь человек тот, кем он мечтал бы стать. Улица - это астральное место, наконец-то пойманная жар-птица! Короче, поговорив с девицей пять минут, сразу почувствовал: она играет. Точнее, в кого-то играет. И понял: она играла в героиню его повести. Она говорила ее пошлыми словами и так же мерзко хохотала все время. Впрочем, играть в нее нетрудно. Она так же глупа и, воздадим должное, так же красива. Теперь самое смешное. В ее сумочке, конечно же, лежал до дыр зачитанный, смятый журнал "Юность". Со следами косметики на страницах (слезы!).

Я торжественно открыл журнал. Показал очумевшей девице "свою" фотографию и спросил, величественно улыбаясь: "Вам не кажется, что он на кого-то похож?" После чего, не дав ей опомниться, надписал размашисто на экземпляре: "Красавице старухе - от доброго старика". Излишне говорить, что все у нас с ней состоялось в ту же ночь (она старательно следовала сюжету любимой повести). Так я стал им… Клянусь, утром я решил ей все рассказать. И ничего, конечно, не рассказал. Поживем - увидим…"

"1 9 6 … г о д а, 7 а в г у с т а.

Сегодня закончилась часть моей жизни. Началась другая! Клянусь! Прошло два месяца! Целых два месяца! Всего два месяца - но как… И как все изменилось! Изменилось! Изменилось! Сегодня читал свою статью. И где?! Однако все по порядку…

По порядку. Я давно чувствовал: где-то в лучезарно-далеком там рождается импульс… Поднимается могучий ветер… Смею думать, это будет ураган. Я понял: все эти "старики", юные бунтари, эпатажные злые говоруны - все они, смеющие ворчать на совершеннейшее из обществ… На свалку их! С фрондерством будет покончено. Говорю с уверенностью! В ближайшем будущем. А дальше? Дальше - тишина!..

Короче, Д. со своей повестью сейчас просто создан был для разносной статьи… И написал ее… да, я! И вот вчера - появилась! И где! Меня, ничтожного литсотрудника многотиражной газеты, напечатали в авторитетнейшем органе!.. Да, я потерял юмор! Пусть! Я счастлив! Но после стольких лет пребывания в "нетях"! Самое смешное: мало кто понимает значение моей статьи. Они думают, глупцы, что сие просто статья. Очередная статья "против" Д. …А потом скоро будет статья "за" Д. …Не будет! В том-то и дело!

"До свидания, мальчики!" Точнее, прощайте! У Ибсена есть фраза: "Счастливый - это тот, на кого веяния времени нисходят сами собой". Неужели я?.. Кстати, а статья получилась! "Добрый старик" отлично высек "разгневанного старика"! "Ищите женщину!" Да, она очень помогла мне написать эту статью… Может быть, без нее я и не решился бы. Я столько задумывал… и столько не решался! Но все эти два месяца я спал с ней под именем Д. Она изводила меня цитатами из его повести. И я терпел! Два месяца! Самое интересное наступило в конце. Это простенькое существо погибало от двойственности: она уже не хотела быть похожей на мою (его) героиню. Нет, она безумно ее ревновала ко мне (к нему). В это время, клянусь, мне несложно было все ей рассказать и заменить Д. собою! Но я слишком ее ненавидел - за два месяца восторгов по его поводу. Ненавидел… и любил! Любил, черт побери! И с каким восторгом, вдохновением, опьянением - писал статью против его (моей) повести. И сегодня, когда ее напечатали, с трудом дожил, пока она пришла ко мне! И я разложил газету перед нею. Молча. Она с испуганным изумлением, уже чувствуя, что там нечто страшное, начала читать. А я смотрел, как она читает. Удивление… испуг… непонимание… ярость… И тогда, закольцовывая сюжет, я с удовольствием объяснил ей все! Потом она валялась на кровати, тело ее содрогалось… А я… Я безумно любил ее в этот миг. И ненавидел… за ее отчаяние, за слезы… Она оплакивала его! Я знал, что нужно было сделать, и клянусь - она стала бы моей рабой. Но я не сделал. Я просто за-смеялся и выгнал ее. Я не смогу ей простить…"