Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента - [110]

В августе 1941 года внешняя разведка направила его вместе с женой Еленой в Китай, а затем в Гонконг. В США они прибыли в начале 1942 года по чужим документам. Добравшись на пароходе до Нью-Йорка, супруги-нелегалы перешли на свои старые американские паспорта. В марте 1941 года «Альберт» вместе с женой поселился в Балтиморе, в часе езды от Вашингтона, где работали его основные агенты. Они занимали солидные посты в администрации, Госдепартаменте, министерстве финансов, Управлении стратегических служб (разведка). С согласия Центра он организовал небольшую коммерческую фирму по пошиву готового платья и меховой салон, владелец которого (псевдоним «Хозяин») еще в предвоенное время оказывал ему помощь в работе. И. Ахмеров стал компаньоном фирмы и предложил ее расширить и поставить на более солидную основу. Два-три раза в месяц «Альберт» ездил в Вашингтон, где приходилось задерживаться большей частью в субботу и воскресенье, проводил встречи с агентурой и получал от нее информацию.

Источники «Альберта» снабжали его сведениями о военных планах Германии, политике нацистского рейха в оккупированной Европе, экономическом положении этой страны и ее стратегических ресурсах. Важное место в информации нелегальной резидентуры, возглавляемой Ахмеровым, занимали вопросы деятельности нацистских спецслужб и их «пятой колонны» в США, а также агентуры гестапо, внедренной в советские учреждения в этой стране. Поступала от него и информация о действиях политических кругов в США, направленная на подрыв антигитлеровской коалиции и заключение сепаратного мира с Германией. В общей сложности в Центр было направлено более двух с половиной тысяч микропленок с информацией от источников «Альберта», что составляло 75 тысяч машинописных листов.

В связи с мировой войной условия работы в США значительно усложнились по сравнению с довоенным периодом. Усилилась работа контрразведки по иностранцам и наблюдение за секретоно-сителями в самих США. Центр писал «Альберту»: «Мы прекрасно понимаем, что условия для работы в стране стали более сложными, чем они были в мирное время, особенно для нелегалов. Совершенно естественно, что спецслужбами предпринимаются меры предосторожности. Поэтому надо перестроить работу применительно к новым, более сложным условиям».

Работа «Альберта» в США затруднялась еще и тем, что он по возрасту подпадал под мобилизацию в армию, так как разведчику в 1942 году исполнился 41 год. В начале 1942 года он прошел военную регистрацию и заполнил анкету на тринадцати листах. «Альберт» был приведен к присяге, после которой председатель призывной комиссии объявил разведчику, что ему, как женатому человеку, вероятно, будет предоставлена отсрочка от армии. По указанию Центра разведчик стал готовить агентуру к передаче на связь своей жене. Одновременно им принимались меры по освобождению от военной службы. Через знакомых врачей ему удалось получить необходимую справку о плохом состоянии здоровья и тем самым освободиться от призыва на военную службу.

К тому времени «Альберт» располагал надежной агентурой в Государственном департаменте США, Администрации зарубежной экономики, Управлении департамента военной промышленности, ФБР, министерстве юстиции и других важных правительственных учреждениях. Один из его источников получал информацию о работах по созданию атомной бомбы в США («Манхэттенский проект»). Источник в УСС добывал документальные материалы о военной инфраструктуре США, мероприятиях по подготовке военных операций.

Накануне Тегеранской конференции «Альберт» добыл от своих источников в Госдепартаменте США информацию о планах и намерениях американцев, мнении президента Ф. Рузвельта относительно сроков открытия второго фронта, а также об инструкциях, полученных делегацией США.

Возглавляемая им нелегальная резидентура регулярно информировала Кремль о позиции администрации Ф. Рузвельта по всем международным вопросам, особенно накануне встреч «Большой тройки». Это позволяло Сталину быть в курсе позиции президента США, знать, на какие уступки может пойти американская делегация, какие разногласия существуют у нее с англичанами, и успешно защищать интересы Советского Союза.

Сообщения разведки, разумеется, облегчали эту задачу. Утверждения Сергея Гегечкори, содержащиеся в книге «Мой отец — Лаврентий Берия», что Сталин якобы дал указание резидентуре в Тегеране прослушивать разговоры Ф. Рузвельта, а он переводил и докладывал ему их содержание, являются просто вымыслом. Сталин, без сомнения, понимал, что в случае установления подслушивающей аппаратуры в апартаментах президента США американские спецслужбы без труда обнаружат «жучки». Это могло бы привести к большим политическим осложнениям и даже к срыву конференции. Пойти на такой риск он, конечно, не мог, да и не нуждался в нем: советская разведка всесторонне и полно информировала Верховного Главнокомандующего обо всех нюансах американской и английской позиции. К тому же самого Сергея, носившего в то время фамилию Берия, на Тегеранской конференции просто-напросто не было за его ненадобностью.

Сведения из возглавляемой «Альбертом» нелегальной резидентуры шли действительно важные. 17 сентября 1944 года газета «Правда» опубликовала сообщение собственного корреспондента в Каире, в котором со ссылкой на «заслуживающие доверия круги» говорилось о состоявшейся встрече министра иностранных дел Германии И. Риббентропа с английскими руководящими деятелями с целью выяснения условий сепаратного мира. В основе его сообщения лежали документальные материалы, добытые резидентурой «Альберта». От его источника в УСС были также получены и доложены Сталину сведения о сепаратных переговорах регионального резидента американской разведки в Европе А. Даллеса с генералом СС Карлом Вольфом в Берне. В этой связи Сталин направил Рузвельту послание, из которого следовало, что он не возражает в принципе против таких контактов, однако настаивает на участии в них представителей советской стороны, с тем чтобы не позволить гитлеровцам на заключительном этапе войны расколоть союзников и обеспечить себе максимально выгодные условия капитуляции.