Нас больше нет - [17]

— Я никто, я — это Ты!

— Да как ты смеешь…?! — закричал Амур. В нём снова проснулась злоба, подстёгиваемая непонятным страхом. Он поднял валявшуюся под ногами плеть и что было сил начал лупцевать незнакомца.

Тело было уже всё в кровоточащих ранах. Император продолжал наносить удары с ещё большей яростью. Человек продолжал сидеть, не производя никаких движений. Его тело каждое мгновение пронзала дикая боль, но он терпел, он не мог иначе. Иначе просто было нельзя…

Запыхавшись, Амур остановился. Он тяжело дышал, глаза его были налиты кровью. Император подошёл к краю уступа и сделал несколько больших глотков воздуха. Постепенно мысли успокоились, он посмотрел на истекающего кровью человека, и на мгновение ему показалось, что он уже жалеет о том, что исполосовал этого сумасшедшего…. — Хм, как странно всё… — Амур ясно отдавал себе отчёт, что сейчас испытывает порочные и паршивые чувства, но ничего не мог с этим поделать. — Старею, — пробормотал себе под нос правитель и усмехнулся.

Вдруг под ногами что-то хрустнуло, и кусок каменной породы полетел вниз. Император потерял равновесие и последовал за ним. Его сердце резко сжалось, дыхание перехватило. Одной рукой он успел ухватиться за край, пальцы соскальзывали, сил не хватало. Кто-то ухватил его за руку и мощным рывком втащил обратно.

Отдышавшись, он посмотрел на своего спасителя.

Сумасшедший стоял рядом. Его тело было почти полностью красным от крови. Светлые до того штаны, приобрели грязно-бурый цвет.

Полководцу вдруг стало не по себе. Он только что избивал этого чудака, а тот спас ему жизнь. Этот стыд заставлял императора злиться. Он не понимал, как ему реагировать. Он чувствовал себя уязвлённым и оскорблённым, наверное, впервые в жизни. — Уж лучше бы сорвался — в сердцах подумал правитель.

Прогнав сумасбродные мысли, Амур поднялся на ноги и как можно скорее поспешил покинуть уступ.

Спустившись со склона, он сразу же направился к ближайшему караульному, которые стояли по периметру всего лагеря, на расстоянии в сто-сто пятьдесят шагов друг от друга. Ноги на ширине плеч, у каждого за поясом было по два меча: один короткий и один длиннее, в руке копьё, остриём смотрящее в небо. Кожаные доспехи, кое-где отделанные бронзовыми пластинами, плотно обтягивали тело. На груди у каждого была вшита в одежду блестящая бляха с изображением дракона с оскаленной пастью.

Император, дойдя до ближайшего бойца, достал своё излюбленное орудие возмездия, и плеть рассекла лицо солдату. Боец тут же припал на одно колено и склонил голову перед своим правителем.

Амур схватил воина за волосы и направил его взор в сторону уступа, на котором продолжал стоять человек.

— Так, вы охраняете лагерь?! Что последний нищий может спокойно прийти и посмеяться над нами?!

— Что прикажет мой император!? — дрожащим голосом спросил солдат. — Пусть мой император прикажет смыть позор кровью, воину, недостойному его великого войска!

Амур отошёл от бойца, плюнул себе под ноги и направился в центр лагеря.

Солдаты сидели вокруг костров и вели размеренные беседы. Заметив своего предводителя, они быстро вскакивали на ноги, коротко кивали головой и снова присаживались к огню. Полководец, не обращая внимания ни на кого, прошел в центр лагеря, где стояло несколько больших шатров, покрытых бычьими шкурами. Откинув полог одной из них, он зашёл внутрь.

Люди, сидевшие у небольшого очага, обложенного по кругу камнями, тут же вскочили на ноги и коротко кивнув, уселись обратно, освобождая место своему правителю.

Перед ними стояли небольшие чашки, наполненные прозрачной, слегка зеленоватой жидкостью, от которой тонкой дымкой струился пар, и исходил нежный аромат трав.

— Великий Амур! — тоном, полным благоговения, произнёс один из генералов и указал на свободное место, протягивая ему глиняную чашку, наполненную только что, благоухающим отваром.

Император резким взмахом ноги вышиб питьё из рук подающего, ошпарив кипятком его лицо. Присутствующие тут же вскочили на ноги и попрятали свои взгляды, уставившись в пол.

— Сыны змей! Предатели своего народа! — гневно закричал он на них. — Какие вы воины, если к нам свободно могут подобраться враги! Ты, Тариман, скажи, — ухватил он одного из них за грудки. — Ты первый день воюешь!? Ты во всех походах со мной, мы с детства вместе, ты ведь брат мой, и отец у нас один… — Амур отпустил его, присел к очагу и, несколько раз глубоко вдохнул.

Все молчали, не смея проронить ни звука, давая возможность императору успокоиться.

Тариман, которого Амур называл своим братом, таковым ему и приходился. Он был младше на три года. Высокого роста, хорошо подтянут. Острый подбородок скрывала чёрная как уголь борода. Слегка приплюснутый широкий нос и широкие скулы. Одежда у них была однообразная, за исключением того, что у Таримана на груди был изображён дракон, а у Амура — солнце. Хоть и были они детьми одной матери, но их сильно рознили глаза: широкие и большие у старшего брата и слегка раскосые у младшего. Это объяснялось тем, что их мать имела подобный вид глаз не редко встречавшийся у многих людей в империи. Да это никого особо и не волновало. Тариман был фанатичным приверженцем военного искусства и отряды, подчинявшиеся ему, считались элитой армии. Его блестящие умственные способности дали возможность быстро дослужиться до высокого чина и стать правой рукой императора. Их путь к вершинам власти пролегал разными дорогами. Тариман иногда в душе завидовал брату, считая несправедливым, что ему пришлось потом и кровью пробиваться наверх, а Амур унаследовал власть по старшинству. Хотя он и мог стать советником брата без особых усилий, но это не устраивало его. Тариману хотелось иметь настоящую власть и командовать сражениями на полных правах. Добившись своего, пройдя немыслимые испытания, обучения и битвы он всё-таки стал хоть и вторым человеком в армии, но полноправным командиром.