Нарвское шоссе - [12]
Шагнул к колонке, нажал на ручку, лицо обмыл, потом с руки отхлебнул. Еще. Шею тоже обтер водою. Отпустило. Попил еще.
– Ну вот, хоть не такой белый, как луна в тумане. Ладно, пошли, еще два квартала осталось.
Вот чертова колдунья! Вернусь, я тебе голову отверну и свечку вместо нее вставлю! Это ж до чего человека довела! А вообще я за эти два дня как-то много головой работать стал. Обычно я так много думал, когда замышлял, что с работы спереть можно…
И правда, уже недалеко осталось. Прошли два квартала и вышли к двухэтажному каменному дому. Таких в старых частях Питера полным-полно, есть такие и в мелких городах.
Обычно на первом этаже какой-то магазинчик или контора находится, а на втором люди живут. Бывает, что учреждение и его занимает. Домики такие иногда украшены разными фигурными кладками, лепниной, иногда нет на них ничего. Как на этом домике. У входа – часовой. Вывески снаружи нет, флага тоже.
Зайдем. Пришла пора отвечать за готское скотство. Придется в тяжелых случаях прикидываться в обморок падающим. Вообще – все правильно, видал я и на чеченской войне контуженных, и кирпичами во дворе битых – там может быть всякое, особенно если поддать или перенервничать. Ну, тут водяры не дадут, а вот нервы попортить – это запросто. Так и сделаю: как бы понервничал, поорал – вполне реально в отрубе оказаться.
Зашли мы в дверь, прошли в большую прихожую. Стоит там загородочка, за нею сидит паренек. У него стол с телефонами.
Конвойный мой его спросил:
– Товарищ сержант, я задержанного привел. Лейтенант Малыгин его прислал. Без документов потому что.
– А куда я его дену? И заняться им некому. А из особого отдела кого-то вообще поймать нет возможности. Забегут на минуту, и опять по делам. Ладно, сейчас займемся. Подходи ближе сюда!
Это уже явно мне. Подошел.
– Говори, как тебя зовут и откуда.
Ну, объяснил, потом сказал, где я вроде как живу и работаю.
– Садись теперь сюда, пиши объяснение, отчего ты здесь и где твои документы.
И тут я малость побузил. Намеренно. И именно малость. Я уже услышал, что он сержант, то есть кто-то с бугра, и реальной власти у него нет. Так, пока настоящее начальство в разгоне. Да и писать – это мне муторновато, к тому же боюсь, что тогдашними ручками писать не смогу. Гелевых тогда явно не было, а черпать ручкой чернила не умею.
– А чего я должен заявы писать? Заяву пишут, когда чего просят или поясняют, коль натворили чего. А я ничего не прошу, и оправдываться мне нечего. Я что – обязан паспорт с собой везде носить? Нет! И здесь не граница и не секретный завод, чтоб режим соблюдать: с бумажкой пускать, без бумажки – нет. Предъявите мне статью, что под за… заделанным городом Кингисеппом всем положено только с паспортами быть! Есть она – сажайте, раз нарушил. Нет – тогда прокурор на вас самих поглядит, сами знаете как на что. Предъявляйте!
– Э, да ты, видать, из блатных!
Это конвоир сбоку. Я не ответил, но скроил морду как бы довольного собою. Вообще сейчас я действительно под блатного закосил. Так, самую малость. Сержант же как-то стушевался и негромко сказал:
– Немцы уже за Псковом.
Я промолчал. Чего тут скажешь! И отвели меня в какую-то кладовку без окон, но с тусклой лампочкой, и там посадили. Мебели там не было, но лежали какие-то бумаги. Так, пара стопок на полу. Глянул на одну – какой-то незаполненный бланк учета квартирохозяев по постою войск. И в дате двадцатые годы поставлены. А в двери явно замок заскрежетал. Заперли. Пить не поят, кормить не кормят, в сортир не водят, но хоть не обыскивают. Интересно, флягу мою замотают или мне вернут? Ну, коль жрать, пить и испражняться никак нельзя, то полежу я и, может, даже усну. Сгреб этих бланков себе под голову и улегся. «Ложусь на новом месте…» Тьфу!
И задремал, но сколько я спал – не знаю. Лампочка погасла, а окошек не было. А чего погасла лампочка – бес ее знает. Наверное, кто-то казенное электричество бережет. Ну, а в темноте спать сподручнее.
Разбудили меня – кто его знает когда. Постукиванием в подошву вьетнамки. Эт правильно. А то нагнешься ко мне за плечо потрясти, я возьму да и укушу.
– Эй, вставай! На допрос пора!
– Встаю, встаю! А нельзя перед допросом воду отлить, а то сама пойдет!
– Можно. Выходи в коридор!
Вышел я, а вьетнамки оставил. Намеренно. Бес его знает, бывают ли они в эти времена. Со штанами по-другому не выйдет, а вьетнамки можно не показывать. И не покажу. По слову конвойного повернул я налево и вышел по коридорчику во двор дома. А на улице уже явно к закату дело идет. И впереди будочка на две дырки. Но чисто внутри, не как в парках в таких вот «Эм и Жо». И я приятно посидел и обе нужды удовлетворил. А для очистки организма на гвоздике висел журнал «Военный зарубежник», только уже хорошо использованный. Портило впечатление только то, что дверцу по требованию конвоира я не закрывал, чтоб он за мной следить мог, не пытаюсь ли я от него уплыть через дырку в Балтийское море. Не привык я как-то гадить под пристальным наблюдением.
А второй повод для горестного размышления – что теперь мне нормального сортира долго не видать. Разве что в Питер попаду. А так буду орлом сидеть в подобных будочках.
В 1943 году у Красной Армии появилось новое оружие – саперы-штурмовики. Тренированные ребята в стальных кирасах и их техника обеспечивали прорыв полевой и долговременной обороны, взятие городов и крепостей. Приказ – и контратаки немецких танков натыкаются на поставленные ими минные поля. Другой – и бригада проходит к центру крупного города, оставляя за собой сотни сожженных домов, гарнизоны которых сгинули в пламени или бежали. Штурмовая группа выдвигается вперед, и внутри немецкого дота разверзается ад.
Конец весны в Тверском княжестве ознаменовался войной с эльфами. Затем восстали наемные войска сипаев, подключились соседние государства… И за всем этим стоит чья-то властная рука и уже нечеловеческий разум: рука и разум лича Ашмаи.Эльфами и сипаями займутся войска и удальцы вроде Александра Волкова. А невидимой «рукой зла» уже немолодой маг Юрий, которому стали приходить вещие сны, зовущие в дорогу…
«Со смертью мы поспорим, пускай умрут враги», – по такому принципу жила и воевала черноморская морская пехота, и ее не останавливали ни шторм, ни минные поля, ни пулеметы. Она остановилась только за Веной, когда враги перед ней кончились вместе с войной. Наш современник Андрей не мечтал о подвигах, прорывах и десантах. Но странный маневр судьбы привел его именно туда, в бригаду морской пехоты. Так что Андрею предстоят высадки в пасть врагу, прорыв по его тылам, штыковые атаки, штурм Новороссийска и Эльтигенский плацдарм.
«Меч Света гаснет в темноте». Маг Юрий, вступивший в бой с личем, попал в магический плен и уже много лет — пленник подземелий Замка Ужаса. Только его дух может иногда вырваться и странствовать по миру. А остальное время — тьма, пустота и кошмарные видения. Но вдали от стен магической тюрьмы растет его сын, готовящийся продолжить дело отца…
Юный маг Александр начинает свой путь бойца за дело Света. И первым заданием ему будет спасение его отца из плена Черной башни. Вторым - уничтожение демонической Белой Лисицы. Его дальней родственницы, некогда продавшей душу Злу в обмен на возможность отомстить. Вход в воины Света непрост. Надо пройти ритуал посвящения. Выживешь после него - добро пожаловать. Но и выжив, будешь помнить о нем всю жизнь."Еще один рывок, еще одна попытка... (с)".
Над Тверью догорает лето. Возможно, последнее в жизни мага Юрия. Он уже дважды нанес удары правой руке Зла – личу Ашмаи. Впереди не только осень, но и третий поход в логово врага человечества. Удастся ли вернуться оттуда, кто знает.Но присягнувший Свету должен бороться с Тьмой. Вперед, сквозь магическое кольцо зеркал, в цитадель Зла!
Загрязненная атмосфера Орд Мантелла отбросила чудные оттенки по ее поверхности, когда солнце предрекло начало очередного мрачного дня. Черное судно медленно опустилось с небес и приземлилось в полуразрушенном доке. Из корабля – кореллианского транспортника – выдвинулся трап, и сошел одинокий пассажир. Небольшая кучка местных проявила интерес, но одного быстрого, преисполненного угрозы взгляда хватило, чтобы спугнуть их. Это была отнюдь не необычная реакция на Сайфера Боса, пользующегося дурной славой охотника за наградой.
При упоминании о легендарных драконах, бывших, предположительно, в четыре или пять раз больше, чем самые старые банты, несколько посетителей крохотной таверны удаленной заставы притихли. Большинство их отмахнулось от заявления мон-каламари, пробурчав, что тот напился или же хватил солнечный удар – а то и все сразу. Но кое-кто навострил уши, как сделали то двое в плащах в конце кантины. Едва заслышав слово «крайт», Даск Мистфлаер распахнула свое пустынное одеяние,...
Империя узнает, что у Альянса Повстанцев есть голокрон, в котором содержатся имена всех агентов и друзей повстанцев в Империи. Дарт Вейдер поручает инквизитору любой ценой достать этот голокрон. Повстанцы же отправляют своего агента вернуть голокрон на главную базу.
В разгар Войн Клонов мастер-джедай Йода вновь должен встретиться с одним из величайших своих противников — графом Дуку…Яростные Войны клонов довели Республику до грани катастрофы. В ходе жестокой битвы одному из рыцарей-джедаев сохранили жизнь, чтобы он мог доставить на Корускант послание на имя Йоды. По-видимому, Дуку хочет мира и требует встречи. Маловероятно, что вероломный граф искренен, но на кону миллионы жизней, и у Йоды нет выбора.Встреча состоится на планете Вжун, пропитанной темной стороной. Более трудной задачи нельзя и представить.
Дилогия, изображающая период Войн клонов не то чтобы с неожиданной, но все же с довольно непривычной стороны. Главными героями стали не джедаи, не солдаты и не наёмники, а обычные, в общем-то, врачи, разворачивающие свои передвижные госпитали прямо в зоне боевых действий.Хирург, маскирующий своё отчаяние за едкими остротами; врач-забрак, который глядит в лицо смерти с высоко поднятой головой, изливая чувства в прекрасной музыке; медсестра, увлеченная работой, а также доктором-коллегой; падаван-целитель, впервые посланная на задание без учителя… Все они — крохотная бригада полевых врачей, отправленная на на отдалённую, хотя и довольно важную планету Дронгар, где кипит бой за обладание бесценным лечебным растением, а мед-эвакуаторы непрерывно подвозят раненых бойцов — как клонов, так и обычных солдат.И пока одни сражаются за жизни выживших, другие втихую наживаются на войне — как с помощью операций на черном рынке, так и манипулируя ходом самих сражений.
Наш современник, военный хирург, инвалид, волей судьбы попадает в свое мальчишеское тело ровно на пятьдесят лет назад. И он вынужден, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, продолжать жизнь обычного пятнадцатилетнего мальчишки в 1964 году. Неравнодушный к тому, что станет с его страной, он принимает решение сделать все, что в его силах, чтобы история Советского Союза пошла по другому пути. Он понимает, что для этого он должен стать человеком, влияющим на принятие решений. И он сможет им стать.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…