Нарушитель - [3]

Шесть штук - веером.

"Ну, друже Зосима Петрович, сегодня твоей бортпроводнице проверка наикращая выходит".

"А что такое?" -спрашиваю. "Качка там, болтанка будьте ласковы! - И он указал на низкие облака. - Ям в воздухе поболе будет, чем в тундре".

Но "воздушное бездорожье" Ладин самолет благополучно преодолел и из облаков вынырнул. На посадку идет.

Почему-то вспомнил я, что не пожелал Ладе, когда улетала, "счастливых посадок". И сразу вижу, глазам не верю: у самолета только одно колесо под крыльями выдвинулось. Правое шасси не сработало.

Дух у меня захватило. Пугливым меня на фронте никто не считал, в переделках я всяких бывал. Но одно дело страх за свою шкуру испытывать, другое - за судьбу дочери, словно вновь обретенной.

Пот у меня на лбу выступил. Посмотрел я на друга своего Куценко. И у того лицо мокрое, хоть полотенцем вытирай.

Вижу, самолет над аэродромом круг делает, на посадку идти не решается. Да и как тут сесть, когда даже не на "задние лапы" садиться надо, а как бы на одну "лапу", если не считать переднего колеса.

Подбегает к нам водитель бензовоза. Я его сразу узнал. Недавно у меня с ним объяснение на шоссе было.

Штрафовал я его, но прокола в талоне не сделал. Пожалел парнишку. Славный был парень. На фронте, конечно, не побывал, молод еще. Но в армии отслужил.

Потому подбежал и по всей форме говорит: "Разрешите обратиться, товарищ майор милиции". Куценко к диспетчерской побежал по радио с пилотом договариваться. Я Ваню выслушал - так паренька звали - и потащил его вслед за начальником аэродрома.

Но, чтобы вам дальше все поведать, должен я рассказать, что на самолете происходило.

Летели там в числе прочих пассажиров - моряков, горняков, геологов, строителей - несколько примечательных людей. Прежде всего Сходов Василий Васильевич, знаменитый полярник, начальник крупнейшей зимовки, все вы знаете. Худой, сдержанный и непреклонный. Потом Пузырев Эдуард Ромуальдович, заготовитель пушнины, низенький балагур, любитель поесть и попить, и не только фруктовую воду. И еще - Зинаида Георгиевна, знатная дама, жена большого начальника, привозившая в Заполярье последние моды прямо из заграничных поездок. С ней рядом сидела скромная учительница Таня из интерната, недавно открытого в тундре. И с ней вместе трехлетняя дочка, тоже Таня.

Танечка. Ну и еще там был, так сказать, "главный герой" Игорь Ольгович Логов, так он свое имя-отчество произносил. Окончил он недавно в Москве авиационный институт и в Арктику летал для собственного удовольствия, как "индивидуальный турист". Носил он зеленую туристическую робу на "молниях" и на ней два значка: альпинистский (первый разряд имел!) и парашютистский с двузначной цифрой по числу сделанных прыжков, то ли тридцать, то ли пятьдесят. С виду он был богатырь, лицо голливудское, бородка модная, запущенная в знак того, что пребывает в походе. И всегда белозубая улыбка на лице.

Начальник аэропорта прав был насчет испытания нашей бортпроводницы. Погода выдалась пренеприятнейшая для полета. Едва поднялся самолет в Игарке, как начало его болтать. Проваливался он в ямы, как сорвавшаяся в шахту бадья. У людей дух захватывает, внутренности, как говорится, к горлу подступают. Многие из пассажиров не новички, привычные были, морской болезни не подверженные. Не то что моя Лада. Ей нужно было ходить, прямо держаться, обслуживать пассажиров, которым плохо становится, нарзан и таблетки разные подносить, улыбаться. А она сама еле жива.

Тут Зинаида Георгиевна, знатная дама, и говорит: "Простите меня, стюардесса. Когда вы объявляли номер рейса, фамилию командира и на какой высоте мы идем, на вас лица не было- Так же точно случилось перед вынужденной посадкой на лайнере "Сабены", на котором я летела. Я умею по лицам стюардесс определять обстановку, как по точным приборам".

Лада моя от стыда, а может быть от возмущения, румянцем вспыхнула. И знатная дама удовлетворенно заметила: "Ну вот, теперь я спокойна, душечка. Мерси".

А Логов, альпинист и турист, с восхищением на Ладу смотрел. Встал со своего кресла и идет за Ладой в хвост самолета. Гитару взял и ну петь забавные туристские песенки, правда, все на один манер. Потом говорит ей вполголоса: "Не обращайте на эту мымру внимания. Я вас научу, как качку переносить. Все дело в системе дыхания".

И стал показывать, как надо дышать. А Лада моя опять зеленая стала. Тошно ей, света в глазах не видит.

А он стоит, гитарой проход загораживает, как шлагбаумом: "А еще верней будет, когда прилетим в Красноярск, садануть нам с вами на Столбы. Чуете? Это такая красота! Мы пару восхождений с веревками совершим - и у вас всякое головокружение пропадет. Гарантия с треугольной печатью! А время как проведем! Костер, палатка! Медово-бедово!" - И он прищелкнул языком.

Лада моя решительно отодвинула пассажира и прошла в кабину пилота. Вернулась оттуда и объявила: "Сейчас будет произведена посадка в Норильске для заправки горючим. Желающие могут прогуляться по летному полю или отдохнуть в аэровокзале. А сейчас попрошу всех застегнуть ремни, закрепиться ими к креслам".

И пошла вдоль кресел, предлагая желающим конфетки-сосучки.