Народы моря - [67]

Пенузем И, сын Менхеперре, царствовал при Птолемее I (Сотере), и Си-Амон, должно быть, жил при том же самом царе или, что более вероятно, при его преемнике Птолемее II Филадельфе (285-246 гг. до н. а.). В то время как Птолемей I был царем-воином, его младший сын, которому он завещал трон за два года до своей смерти, был любителем роскоши и поклонником эллинской культуры. Филадельф женился на собственной сестре, следуя в этом отношении обычаю египетских царей, но при этом его отталкивала мистическая атмосфера национальных религиозных культов, и жизнерадостный культ Сераггаса во многом сменил древние культы Амона, Птаха и других божеств. Библиотека Александрии, основанная Птолемеем I, стала при Птолемее II огромным просветительским центром. Александрия, ставшая теперь столицей Египта, затмила Саис, Мемфис и другие города Дельты. Птолемей II был покровителем искусств.Живя при Птолемеях, Си-Амон должен был засвидетельствовать смену декораций. Египетская культура, хотя и самобытная, испытала влияние вторжения гиксосов, ливийского, эфиопского, ассирийского и персидского владычества, а теперь восприняла дух и стиль, который даже не являлся восточным. Если в прежние времена в Египте селились греческие наемники, сюда приезжали купцы, а философы, начиная с Солона, Пифагора, Геродота и Платона, ехали туда за знаниями, то теперь новый потек двинулся из Эллады в Египет, вызвав перемены не только в стиле жизни, но и в самой системе знании. Особенно это коснулось Александрии, которой суждено было скоро стать культурной столицей мира, заменив собой Афины. Это была не чисто греческая культура на землях, завоеванных Александром. Македонское завоевание обусловило распространение так называемой эллинистической культуры, совершенно отличной от эллинской: это была амальгама эллинства и восточных культур. Если же, однако, существовало место на всей территории, завещанной Александром своим соратникам, унаследовавшее сам дух Афин, то это была Александрия.

Египетские жрецы продолжали пребывать под покровительством царей. Были построены храмы в Ком Омбо, в Эспехе и в других местах, в архитектурном отношении не отличающиеся от храмов двадцатой династии. Эти храмы и их жречество получали большие доходы от своих феодов, от царских щедрот и от подношений мирян. Но древние ритуалы были подвержены влиянию духа эллинизма, и новое божество, Серапис, скоро стало верховным.

Хотя в оазисах существовало больше возможностей для сохранения освященных временем верований и предрассудков, эллинизм пронесся очистительной бурен и над пустыней. Культурные перемены в Дельте в определенной степени можно было бы сравнить с теми переменами, которые принес век Просвещения в Европу восемнадцатого века. Но при Птолемеях ощущался также и дух Версаля семнадцатого века, определенная индифферентность к религии, несмотря на преобладание представителей духовенства в политической и культурной жизни. Придворный мир был «величествен и распутен, интеллектуален и искусственен».

Чтобы украсить Александрию, Птолемеи заказали несколько обелисков, которые должны были быть перевезены и установлены в общественных местах. Два из них стоят- и в"наши дни: один на набережной^Темзы в Лондоне, другой в Центральном парке а Нью-Йорке. Они были воздвигнуты Октавианом Августом перед приходом Цезаря в Александрию. Но неизвестно, когда они были привезены в Александрию из Гелиополиса, к северу от Мемфиса, где они первоначально были установлены Тутмосом III из восемнадцатой династии. Предполагалось, что перевез их Октавиаи Август, но это ничем не подтверждено.

Вполне вероятно, что перевозка обелисков из Гелиополиса (у египтян – Он) требовала разрешения жрецов. Тексты на них датируются временем Тутмоса III, но ближе к основанию имеются иероглифы с именем Си-Амона, дописанные в более позднее время¹. Если эти строчки, не очень хорошо сохранившиеся, были добавлены во время перевозки, тогда они, вероятно, свидетельствуют, что именно, он, Си-Амон, дал разрешение на эту акцию.

Известно и множество других примеров, когда Си-Амон оставлял свое имя или подпись на предметах, найденных в Мемфисе, Тайнее и некоторых других местах Верхнего Египта. Он был чрезвычайно активен в своих усилиях сохранять и реставрировать храмы и памятники прошлых столетий. Он также считал своим долгом сохранять жалкие остатки пышных царских погребений великих фараонов, а также погребения членов своего собственного клана.

Превратив могилы двух древних и малоизвестных цариц в хранилище мумий великих царей, верховных жрецов и представителей не столь высокой иерархии, Си-Амон придал этим местам вид столь неприметный, что на протяжении всего периода греческого, римского, византийского, арабского, мамелюкского и турецкого владычества, вплоть до конца девятнадцатого века, эти могилы оставались неизвестными. Он не выдал этих хранилищ возведением монументов. Скорее всего погребальные приготовления, доставка и перенос гробов совершались под покровом темноты.

После шестого века ни одна могила, в особенности принадлежащая известному представителю военной или жреческой касты, не была защищена от ограбления. Даже