Народный эпос - [8]

Жеребенка с куцым хвостом.

Если режут у нас нежеребых кобыл,

Если пар мясной валит над котлом,

Если платья надели без рукавов —

Это значит, готовят поминки о нем!»

Кази Ашильтинский

О смелом, что крови испил с копья,

О храбром, что мяса вкусил с клинка,

О старом, но все не забытом событье

Скажу вам всю правду, лишь не торопите!

Не значит ли – крови с копья испить —

Элдара в жестоком бою победить?..

Не значит ли – мяса отведать с кинжала —

Добиться победы, убив каджара?!

Послушайте, как в Казанище-село

Однажды письмо из Кайтага пришло:

«Коней оседлайте, готовьтесь к бою.

Кази-ашильтинца возьмите с собою»

Гонец поскакал к ашильтинцу Казн:

«Спеши в Казанище. Людей привози».

Дружине Казн повелел – поскорее

Седлать скакунов, что взросли в Эндирее,

Черкесские седла на них закрепив,

Кремневые сабли с собой захватив.

И вот ашильтинец, прославленный лев,

Оружье в серебряных ножнах надев,

Вскочил на коня и помчался к победам.

Шесть тысяч отборных дружинников – следом.

Народ их встречает, покинув жилища…

«Ассалам алейкум, народ Казанища!»

– «Алейкум салам! – отвечает народ. —

Да будет удачным, Казн, твой поход!

Домой возвращайся с победою скорой,

С богатой военной добычей из Цора!»

Влились салатавцы в конный отряд.

И жители неба «аминь» говорят,

Желают победы Казн с его станом

В бою с кизилбашем, врагом окаянным.

«Пускай охранит их аллаха рука!..»

Лишь кадий молчит, провожая войска.

«Они не придут, говорю вам заране:

Я видел над их головами – сиянье.

Святыми желает их сделать аллах!» —

Сказал он, домой возвратившись в слезах.

Далеко остался аул Казанище.

Над конскими спинами вьется пылища.

Отряд наконец в Худатал прискакал.

И слышит Казн, что идет в Худатал,

Спешит, громыхая по каменной круче,

Тяжелые ядра на мулов навьюча,

Собой похваляясь, пыхтя, как медведь,

Каджар Купа-хан, чтоб ему умереть!..

Но хан, увидав ашильтинское войско,

Тотчас же утратил свой облик геройский:

«Казн, я тебя задарю серебром,

Казн, мы сокровищ тебе навезем.

С тобой поделюсь я по-братски страною, —

Чтоб ты – о мой брат! – помирился со мною!..»

– «Свинцовая пуля да яростный бой —

Вот мир, что возможен меж мной и тобой!

Разящее лезвие стали певучей —

Вот мир между мной и тобой наилучший!»

Такие изрек ашильтинец слова,

И эти слова отзвучали едва,

Как, саблей сверкая, рванулся он в схватку.

Когтит, словно горный орел куропатку,

Элдара, которому в битвах везло…

Отсек ему нога, взвалил на седло…

Хвастливого он сокрушил Купа-хана,

Гордыню сломил у Баку и Сальяна.

Не он ли, воитель, герой удалой,

Взял крепость Дербент, что стояла скалой?!

Не он ли, Казн, – да гремит его слава! —

Расправился с силой Хаджи-Мама лава,

Не он ли, врагов истребляя полки,

Окрасил потоки Самура-реки?!

Соленою, красною стала водица,

И негде теперь куропатке напиться!

Али достославный – когда-то давно —

Закинул в зеленое море, на дно,

Свой меч Зульфукар – на погибель живого

И стала прозрачная влага – багровой.

Не так ли, одним мановеньем руки,

Окрасил струенье Самура-реки,

Надолго оставив там отблеск пожаров,

Казн-богатырь, истребитель каджаров?!

Сражение с Надир-шахом

Братья, к песне правды слух обратите.

То, что было правдой, стало преданьем.

Ныне начнем повесть, одну былину,

Песней она стала, поется всюду.

Надир-шах собрался в поход на горы

С войском хорасанским числом в сто тысяч.

Пеших людей кликнул он из Шираза,

Конных людей кликнул из Кандараха,

Кликнул хамаданцев неисчислимых,

Снарядил сокровищ он караваны,

Мир дельцов, тавризцев, двинулся в горы, —

На торговле руку они набили!

Да умрет хан ханов, Надир свирепый,

Завладеть вселенной смельчак задумал!

Войско Надир-шаха серебром блещет,

В золотых одеждах его каджары,

Жаром полыхают щиты и латы.

Крепости взрывают его орудья,

Стены пробивают его пищали,

Пушки стоят в каждом шатре походном,

Любы людям ратным его щедроты!

Ринулись войной на мир каджары,

На восток и запад гроза подвигалась!

Азнаур грузинский, грозу почуяв,

На земле Тифлиса пал перед нею.

Золото без счета взяли каджары,

Одолели силу земли грузинской,

С речью материнской сын разлучился —

Увели с собой пленных каджары.

В Голода, к аварцам, пришли каджары,

Говоря такие слова коварства:

«Если голодинцев мы всех погубим, —

Отомстим убийцам Ибрагим-хана,

Воздадим за брата шаха Надира!»

Мы же голодинцев добром помянем!

Надир-шах предал их огню и праху,

Глиняные стены саклей развеял.

Скрылись в лесах горцы, очаги бросив.

В Цараки ворвались враги внезапно,

Девочек схватили – вот вся добыча!

Одарив каджаров наградой щедрой,

Надир-шах на отдых стал в Закаталах,

Муки голодинцев здесь повторились…

Хлынули каджары по Дагестану,

Покорили землю горских аулов,

Пленников с собою взяли пришельцы.

Стран-земель владыка, Сурхай безрукий

Сдался чужеземцам еще до полдня.

Храбрый сын Сурхая, надежда горцев,

Муртазали спасся, к дяде Нуцалу

Ночью прискакал он в Хунзах вершинный.

Знала вся округа жену Сурхая,

Мудрою супругой Айшат прозвали, —

Надир-шах с ней рядом ложе поставил.

Девочки в аулах цвели и зрели,

Груди их до окон еще не достали, —

Девочек лишили каджары чести,

Повели невинных детей на площадь,

Всадники, красуясь, их затоптали.

Покорили эти края каджары,

Уводили пленных в злую неволю,

В долы Андалала двинулись дальше,

Чтоб дотла разрушить и эту землю.