Народность, народ, нация... - [14]

Прежде, в течение тысячелетий господства родоплеменной общественной власти, кочевые племена создавали лишь временные, неустойчивые межплеменные союзы, которые легко распадались. Но осёдлые племена, оказавшиеся подвластными сговору родовой знати, которая из них выделилась, в случае, если межплеменная знать доказывала способность укреплять надплеменное государственное насилие, вынуждены были смиряться с этим насилием, а со сменой поколений преобразовывались в совершенно новую форму своего совместного бытия, которую определим понятием народность. Устойчивость государственной власти и народнических отношений обуславливалась тем, что в каждом из соседних осёдлых племён развивались такие хозяйственные отношения, при которых уже надобщественная власть существенно лучше отвечала коренным интересам большинства его членов в максимальной добыче и перераспределении ресурсов жизнеобеспечения. Ибо она позволила осуществлять более высокую организацию разделения труда и военных обязанностей в этих племенах, налаживать более выгодное углубление производительных и товарообменных отношений между ними.

Однако старые традиции родоплеменной общественной власти и родоплеменного эгоизма у объединяемых внешним насилием знати племён остаются чрезвычайно сильными на начальной ступени исторического становления нового государства. В их основе заложены биологические инстинкты стайной борьбы за существование, к которым родоплеменные отношения приспособились путём естественной эволюции, природным отбором и наследуемыми архетипами поведения; тогда как государство стало следствием насильственного выделения субъективных интересов родов вождей за пределы природных отношений родоплеменных обществ. Даже родственные племена вначале очень трудно удерживать в одной упряжке единой государственности без учёта традиций родоплеменной общественной власти, этнической по своей природе.

Большая зависимость устойчивости государственной власти от родоплеменной общественной власти делала её на начальной ступени развития общественно-государственной властью, что предопределяло размеры территории, традиции управления и духовный строй молодого государства. Государство в раннюю историческую эпоху поневоле отражало родоплеменные общественные отношения, в том числе и потому, что на них поневоле опиралась знать в борьбе за свои родовые интересы внутри господствующего слоя имущественных собственников. Однако для достижения устойчивости государственной власти, которая выделилась из родоплеменных отношений и зависела от них, господствующий слой знати вырабатывал способы подчинить родоплеменные отношения государственным отношениям, и в этой задаче наибольшую роль начинали играть жрецы. Значение, которого добивались жрецы во влиянии на отношения между знатью и родоплеменной общественной властью племён, определяло уровень сложности государственных отношений, – чем выше оказывалась роль жрецов, тем более выраженными были государственные отношения, тем сильнее они воздействовали на развитие межплеменных хозяйственных и новых, социальных связей, постепенно объединяющих представителей разных племён в межплеменное сообщество. Кроме государственных отношений, с появлением государственной власти начинали складываться и политические отношения между самими племенами. Политические отношения несли в себе опасность для знати тем, что они налаживали взаимодействие между общественной властью государствообразующих племён, и чтобы ослабить это взаимодействие, надо было развивать и совершенствовать жреческие знания и способы долгосрочного воздействия на поведение большинства родов племён на основе родоплеменных культов и религиозных традиций. В этой сложной диалектической борьбе государственной власти с родоплеменной общественной властью и развивалась направляемая жречеством духовность и культура образуемой государством народности.

Самосознание народности изначально неустойчиво, хаотично, что вызвано диалектическим противоборством старых, за тысячелетия глубоко укоренившихся в личном и общественном поведении традиций родоплеменной общественной власти, власти местнического эгоизма, с постепенно укрепляющимися традициями общественно-государственной надплеменной власти. Поэтому самосознание народности не может быть основательной подпоркой государства. Государственная власть удерживает племена в состоянии народнических отношений только авторитетом надплеменного насилия, и вооружённое насилие в конечном счёте остаётся решающим средством убеждения в непрерывном противоборстве с традициями родоплеменной общественной власти, главным, естественным источником права. Всякое молодое государство возникает и вначале держится только за счёт энергичного и решительного вооружённого насилия опирающейся на знать столичной царской власти, за счёт её способности организованно устрашать таким насилием податные племена и разнообразных соседей. Поэтому первыми мифологизируемыми героями всякого государства, создателями его первых учреждений управления являются воинственные вожди, цари, которые с оружием в руках решительно, не считаясь с проливаемой ими кровью, навязывали свою родовую наследственную надплеменную власть, как своим племенам, так и соседям. Культ их героических заслуг перед государством становился первым культом молодого государства, надолго определяя бесспорное главенствующее положение военных дружин, а позже военного прасословия в составе государственной власти и в государственной культуре.