Народная игрушка - [35]

Много развитых центров гончарства было в Рязанской области. Скопин славился глазурованными фигурными квасниками. Делали там и свистульки – всадников-солдат с большущими эполетами. В деревне Вырково под Касимовым, кроме посуды, также издавна изготавливали игрушки. В тяжелой работе с глиной участвовали все члены семьи. Мужчины «возводили» на примитивном гончарном круге крынки, горшки, корчаги, наращивая стенки по-старинному – жгутом. Женщины и дети лепили вручную «дудки» в облике коня, собачки, птички с хохолком, свиньи. Острой палочкой прокалывались отверстия для свиста, каждый раз по-разному. Звук получался особенным, забавным. Поросята «умели» хрюкать, петухи кукарекали, издавая два звука, медведи низко ревели. А бабы «болтали» скороговоркой. Игрушки, как и посуду, поливали цветными глинами, свинцовым суриком. Они радовали глаз блеском, желтыми, коричневыми, зелеными переливами. В 30-е годы, когда вырковскими игрушками заинтересовались коллекционеры, к ним вернулись и мужчины. Увлеченно начали они лепить подсмотренные в жизни сюжеты: фигурки курильщиков – коренастых мужичков в картузах, схватку медведя с охотником, хлопочущих у печки хозяек, самих себя, сидящих за гончарным кругом, и много других сценок. Воодушевленные вниманием специалистов гончары лепили быстро, импровизируя. Людям и животным придавалась неповторимая жизненная повадка, характер, облик. Игрушки сохраняли следы пальцев, асимметрию. От этого они казались еще более живыми. В традиционном искусстве проявилось желание придумать образ и сцену не как у других, с выдумкой, наблюдательностью. Это увело вырковских мастеров в сторону самодеятельного творчества. Промысел исчез. Конечно, повлияла и историческая ситуация: запрет на торговлю своими изделиями, подневольный изнурительный труд в колхозах, страшная война, отнявшая жизни у большинства местных потомственных гончаров.

Последний игрушечник селения И. Л. Листов вернулся к забытому ремеслу в 70-е годы, когда зачастили в деревню музейщики. Будто за всех своих погибших ровесников старался он налепить игрушек, изумительных по изобретательности, динамичности, богатству тем и сюжетов. «Что вздумаю, то и вылепляю», – объяснял мастер. Кроме всадников, одно- и двухголовых коней, стоящих на задних лапах медведей, лепил он множество характерных животных и птиц: гусей с длинными изогнутыми шеями, подавшихся вперед лающих собак с обвисшими ушами, ягненка с разъезжающимися ножками, воющего волка с вытянутым хвостом. Его коротконогие мужички с трубками и посохами получили на головы солдатские пилотки. Большеглазые лица, с нависающими над складкой рта носами, кажутся добрыми и чуточку печальными. Оттого вдвойне грустно говорить об утраченном центре народного искусства, жившего не только традициями, но и творческим полетом.

На Рязанщине известен еще один центр народного гончарства – деревня Александрово-Прасковьинка Сапожковского района. В 90-е годы здесь работали по заказам коллекционеров и ученых всего два мастера: А. А. Силкина и Т. А. Кандрашов. Именно женщины были хранительницами традиций. В отличие от своего напарника, у которого среди традиционных образов были нередки зайцы и черепахи, Анна Алексеевна Силкина лепила только «улютки» – свистульки в образе коней, всадников, барынь. Ее куклы со сложенными под большой грудью руками монументальны. Лица с защипнутым одним движением пальцев носом и проткнутыми палочкой глазами напоминают птицеподобные лики архаичных скульптур славян. Игрушки украшены проколами и насечками по сырой глине. После обжига на них нанесены синие и красные полосы краски. Мастерица порадовала Г. Л. Дайн, сплетя из соломы куклу – точную копию той, что хранится в Сергиево-Посадском музее игрушки и сделана еще в начале ХХ в. А еще она смастерила соломенного голубка (таких еще не было в музейных собраниях), испекла ржаных жаворонков, салдохристи – великопостные лепешки в виде крестов, лесенки. Но главное, мастерица подробно рассказала, как девочкой принимала участие в святочных и весенних обрядах. Исследователь почувствовала, что, в отличие односельчанок ее возраста, игрушечное дело помогло ей сохранить информацию о забытых игрушках, об их использовании в обрядах.

Незаурядными хранителями детского фольклора и игровых традиций назвала специалист сестер У. И. Ковкину и О. И. Дериглазову из села Кожля Курской области. Процесс изготовления игрушек у них всегда сопровождался особыми присказками, которые впервые были записаны. Так подтвердился синкретизм народного творчества, где опыт ручного ремесла неотделим от образной и поэтичной речи, где игрушка – не только атрибут детской игры, но и ритуально-магический предмет. Кроме глиняных игрушек, мастерицы слепили и выпекли птиц из пшеничного теста, доказав, что между ними много общего. «Что из теста лепить, что из глины – не велика разница» – так сказала О. И. Дериглазова. Мастерица покрасила печеных канареек куриными перьями в те же цвета, как и игрушки, и «попыряла» (нанесла оперенье) куликов, сидящих на железном листе, той же палочкой («шпичкой»), что и «свистуны»