Народная демонология и мифо-ритуальная традиция славян - [137]
«Русалка доўгая, кошматая, рубаха на ём, с тоўкачом <в руках>. Можэ истолочь…» (Радчицк).
«Русалки косматые, кажуць, уже немолодые косматые женшчыны. Паймае, — цыцку ў рот запхае и задаве» (Жаховичи).
«Не йди ў жыто, бо русаўка вубежиць с ксматыми косыма, зализными цыцками задавить» (Жаховичи).
«Из жыта русалка вылазить и так: „Гу-у-у-гу!“ — гуде. Косы навешала, — людына да й годи. Красное тело на ёй… Русалка крикнула: корова не корова, — таким голосом комедным, крэпко рэванула, поганым голосом… А выпросталась, — дак здоро-о-ва!» (Злеев).
«Русалки ў билой одежы коло воды сыдять и рашчэшуюцца» (Олбин).
«З зелеными распушчэными косами девушки. В зэлэни одеты» (Плёхов).
<Русалки> «ў билом, ў косах, косы билые, голоненькие як мати родила. Цыцки поўные, косы доўгие до пят. Вэночки сами плели соби, на голоўку клали, з волошки» (Берестье).
«Диўкы ў доўгом таком одеты, косы распушчэны. У чорном, косами обвешивались распушчэными. Голые, а косы доўгие» (Тхорин).
«Русалки голые ходять, вочы большие, косы доўги кругом висять. Вроде, деўки, вроде, жонки. Адення ў всих аднакие: красные или белые. Русалки ўсе ў адном платте» (Симоничи).
«Як молодая женшчына, ў белой сукенцы, худэнькая. З темными волосами, з доўгими волосами, якия закрывали вочы» (Верхний Теребежов).
«Они только ў рубашках, кудлатые, распушчэны волосы» (Заболотье).
«Доўги распушчэны волосы, з косою дивоцькою. Булы й мужыкы, и бабы, и диты. Як людэ, моглы всяки буты. З воды выходылы и хутэнько биглы ў жыто» (Андроново).
«Косы роспушчаны, вяликие, длинныя, одеты ў белым плацци, ў вэлюни. Худая, вся ў шэрсти. Голая, с распушчэными волосами» (Гортоль).
<Детей пугали>: «Нэ ходитэ ў жыто, бо ў жыти росаўка. — Бабо, а хто ж такая росалка? — Деўка гэто! — А якая вона? — Голая, без одэжы и косы росплэтяны» (Лопатин).
«У русалок долгие волосы, одежа белая, долгая сорочка из полотна» (Днепровское).
«Русаўка из себя как жэншчына ў белом платте длинном, распушчэны волосы, без платка» (Жерелево).
«У русаўки русые волосы, а не чорные, и во ўсём белом, и венок на голове» (Жерелево).
«Я русаўку сама бачыла. Я шла так ў лесу, бачу: деўки таки, косы висять. Три русаўки плешчут, плешчут <в ладони>. Я токо позираю. У их нема й сорочек, тольки косы» (Выступовичи).
«Такая голая, груди великие, волосы пораспушчэны. Бегають по жыту и людей шлякотали» (Барбаров).
«Красавицы-деўки, рыбачый хвост з вады…» (Великая Весь).
«Некаторые як человек, некаторые з рыбачым хвостом, девушки, волосы длинные» (Плёхов).
«Русалка ў ваде живеть, как рыба. Деўка, а хвост как у рыбы. Распущенная коса» (Радутино).
«Котра людина втопиться на Русальный тыждень, стае русалкою. Русалка половина як людына, а половина як рыба. Выходыть з воды, иде в жыто» (Ремчица).
«Колись одна тётка ходила, щавель сбирала на Зэлэну нэдилю. <Видит>: багато деўчат бегают, спивают, кружацца, хоровод водят. Она разобрала, шчо у них не ноги, а хвосты рыбьи, — то русалки» (Дягова).
«На могилках русавки гуляють, ў жите сидять, ў воде» (Великая Весь).
«Появлялись летом, когда сонце сядет. Вечером ў девять часоў. Днём не видать их… Зимой русаўки на дне <водоемов> сидят» (Радутино).
«Появляются чы ў лесе, чы ў жыте, ў могилок. Бильш всего ў лите, ў мае, ў поўдня и пивночы» (Олтуш).
«Як жыто квитыть — тада <русалки> кажуцца. Показуются рэдко. Дивчатки небольшые, годочка чэтыры-пьять. Как сонце сходит, — они выходют. У белом у всём, у веночку» (Олтуш).
«На Троецком тыжню выходять русаўкы з-под зэмли» (Олтуш).
«Русаўки ў поли бегали на Наўску Трыйцу. Як квитуе жыто, то ходять» (Одрижин).
«Як рясуе жыто — тоди русалка ходэла. На мэжэ, ў жыце, на кладбишчы, ў лиси появляецца» (Ополь).
«Тольки ў жыти, як жыто красуе» (Спорово).
«Тых русалочок можно ў день побачыть, як жыто йе. Як цвитки ростуть по жытови» (Радеж).
«Як жыто красуе, цвите, кауть, росаўка ходыть. Говорать, разодетая бы деўка, як помрэ <т. е. в свадебном наряде>» (Лопатин).
«Росаўки — шчо лякалы ў жыти. С косами большими, ўся ў косах. И мэча <палка, пест> така ў ей була, ўроди, ў руках. <Появлялась> ў день, ў дванаццать часоў дня, — это ў ей прогул ў дванаццать часоў» (Лопатин).
«Шчэ их бачылы на моглицах ниччу, колы хто вмыраў и на други дэнь» (Андроново).
«Выходить ў дэсять цы у дэвьять часоў, пошла гуляючы, и вона до дванаццати часоў гуляе, мае право гулять. А ў дванаццать иде на свае место» (Радчицк).
«Можно увидеть ў двенаццать часоў дня русаўку, када жыто красуецца — ихня гулянка: гудять, пишчать, крычать» (Картушино).
«У жыти бувають, пад рекой, на бэрэзи, ў лесу. Особенно на Зелену нэдилю они ходять» (Дягова).
«Можно встретить больше в лесу, в болоте, в зарослях» (Жерелёво).
«Выходылы <русалки> перед Святою нэдилэю ў чэтверг, а тоди до чэтверга — Русальный тыждень» (Олбин).
«У двенадцать часоў дня, ў поўдень, гэто с двенаццати до двух часоў, у гэто врэмья, ўроде, воны выходять и пугають людей» (Хоромск).
«У нас казали, шчо русаўки ў жыци, як жыто две недили колосицца, две недили цвит
В настоящей монографии представлен ряд очерков, связанных общей идеей культурной диффузии ранних форм земледелия и животноводства, социальной организации и идеологии. Книга основана на обширных этнографических, археологических, фольклорных и лингвистических материалах. Используются также данные молекулярной генетики и палеоантропологии. Теоретическая позиция автора и способы его рассуждений весьма оригинальны, а изложение отличается живостью, прямотой и доходчивостью. Книга будет интересна как специалистам – антропологам, этнологам, историкам, фольклористам и лингвистам, так и широкому кругу читателей, интересующихся древнейшим прошлым человечества и культурой бесписьменных, безгосударственных обществ.
Настоящее издание продолжает публикацию избранных работ А. В. Михайлова, начатую издательством «Языки русской культуры» в 1997 году. Первая книга была составлена из работ, опубликованных при жизни автора; тексты прижизненных публикаций перепечатаны в ней без учета и даже без упоминания других источников.Настоящее издание отражает дальнейшее освоение наследия А. В. Михайлова, в том числе неопубликованной его части, которое стало возможным только при заинтересованном участии вдовы ученого Н. А. Михайловой. Более трети текстов публикуется впервые.
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.
Источник: "Памятники средневековой латинской литературы X–XII веков", издательство "Наука", Москва, 1972.
Доклад, прочитанный 6 сентября 1999 года в рамках XX Международного конгресса “Семья” (Москва).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.