Народ Великого духа - [48]

Поставив на этом месте галочку, я перешел к осмотру места предстоящих работ. При первом обходе легких мест, где можно было бы прокопаться под обломки, не просматривалось. Петрович сразу так и сказал: чтобы попытаться растащить эту свалку, требуется хороший гусеничный трактор и веселые парни с автогенами наперевес. Можно без автогенов: срубать заклепки зубилами, как это делали на заре стального судостроения, – только это долго и требует больших затрат физического труда. Неандерталки, конечно, могут поработать зубилами и кувалдами, но насущная необходимость такого извращения пока не очевидна.

Продолжив осмотр с обходом по кругу, я обнаружил, что с трех сторон место крушения относительно доступно, ибо легкий бурелом не в счет, но с четвертой стороны находился склон холма, поросший густыми зарослями ежевики. Некоторые обломки придавили ежевичник, но основная часть их лежала на чистом месте, и у меня возникло сильное желание добраться до них с той стороны или хотя бы повнимательнее рассмотреть их оттуда. По счастью, склон холма опускался достаточно круто, представляя собой естественный амфитеатр, а по верхней кромке зарослей проходила звериная тропа, которая требовала лишь небольших дополнительных усилий по расчистке от колючих ежевичных ветвей, карабкающихся вверх по склону, чтобы стать проходимой и для человека^[17].

И вот, когда просвечивающее сквозь стволы сосен солнце коснулось горизонта, я наконец занял такую позицию на склоне, с которой через стволы деревьев с относительно небольшого расстояния смог рассмотреть место крушения с четвертой недостающей стороны – и тут же понял кое-что важное.

– Смотри, молодой, – сказал я сопровождавшему меня Сереге, – ваша с Петровичем ошибка была в том, что вы посчитали, что машинное отделение у этой лоханки находилось в центре; но это не так, котлы и машины у нее были в корме, которая как бы лежит почти отдельно. А носовая часть с грузовыми трюмами – вот она, лежит на правом борту палубой к нам. Борт, на который все эту упало, разумеется, смяло от удара, но грузовые люки в палубе целы и теперь к ним надо только прорубиться через заросли. А то, что мы видели с той стороны, это средняя часть корпуса со вторым грузовым трюмом, разрушенная до неузнаваемости. Не исключено, что пароход все же не увернулся от немецкой торпеды, и в этот момент его и настигла временная воронка. Первым отломился нос, потом кусками посыпалось то, что осталось от середины корпуса, а уже потом на эту кучу хлама упала корма с котлами и машинным отделением. Теперь понятно?

– Понятно, – сказал Серега, – черт его знает, как так получилось, Андрей Викторович…

И это вместо извинений. Ну да ладно. Солнце совсем спряталось за горизонт, стремительно наступает вечер, и нам с Серегой нужно отступать обратно в лагерь, где мои жены, и нынешние и будущие, уже готовят ужин из привезенных с собой продуктов. А делами мы займемся завтра с утра. Еще предстоит подумать о том, как прорубиться к трюму через самую сердцевину ежевичника, затратив минимальное количество усилий.

4 июля 2-го года Миссии. Среда. За час до полудня. Примерно в пяти километрах от устья Гаронны, временный лагерь исследователей обломков парохода.

Андрей Викторович Орлов, прапорщик запаса, главный охотник и военный вождь племени Огня.

Прорубаться через плотные колючие заросли ежевики оказалось занятием не таким простым, как мне казалось первоначально. Это не одиночные ветви, которые легко можно отсечь ловким ударом. Больше всего эти заросли напоминали спутанную в клубок колючую проволоку. Рубить такое препятствие мачете, конечно, можно, но результат получается сомнительным. После нескольких болезненных царапин, при мизерных результатах, стало ясно, что прорубиться напрямую можно только в защитном костюме из толстой кожи или брезента. Ну, или в средневековой кольчуге и латных рукавицах. В противном случае задолго до конца работы все мои легко одетые нынешние и будущие жены окажутся израненными до полной утраты трудоспособности, да и мой камуфляж превратится в лохмотья. Тут больше подошел бы инструмент для проделывания проходов в проволочных заграждениях, ножницы для резки проволоки с метровыми рукоятями, – но, увы, ничего подобного у нас не имеется.

Идея Тами развести костер и, постепенно продвигая его вглубь зарослей, прожечь себе проход, я отверг на корню. Лесной пожар нам тут совсем не нужен. Местные, когда таким образом пережигают стволы деревьев на свои знаменитые челноки-однодревки, принимают просто эпические меры пожарной безопасности, со всех сторон окапывая обреченное дерево и следя, чтобы от кольцевого костра даже искорка не отлетела в сторону. А тут – начало июля, палая ежевичная листва, и сосновые иглы сухо шуршат под ногами. Стоит развести костер – и все это сначала затлеет, а потом, не разбирая дороги, полыхнет низовым пожаром. Нет, это точно не наш метод.

Так же я не одобрил и идею свалить в сторону обломков корабля одну из вековых сосен и использовать ее ствол в качестве моста. Нет, идея сама по себе неплохая, не сулящая неприятностей вроде лесного пожара, но она неосуществима – в силу того, что свалить такую сосну мы можем только цепной электропилой, которой, ее во-первых, при нас нет, а во-вторых, даже если бы она и была, ее тут совершенно нечем запитать. И вообще, всемогущество нашего электроинструмента ограничено длиной электрического кабеля или возможностью доставить к месту проведения работ генератор вместе с приводом. Пора переходить на мускульную силу. Топор лесоруба или пила «Дружба-2», конечно, замедлят темп проведения работ, но одновременно снимут нас с электрического поводка; но опять же – чего пока нет, того нет.