Народ Великого духа - [4]

В этот же раз все было не так. В засаде неподалеку от стада сидел старый самец, очевидно, изгнанный из своей стаи-фамилии молодым соперником. Не имея ни малейшей возможности без посторонней помощи поймать даже самого слабого оленя, старик нацелился на Вогана с его быками – они, должно быть, показались ему легкой добычей. Он напал в тот момент, когда леди Ляля и Виктор уже успели подстрелить по оленю из своих луков-баллист… Если бы не собака Сергия ап Петра, которая подняла тревогу, Воган, наверное, уже предстал бы перед престолом Бога-Отца (который, должно быть, в отсутствие Святого Петра сейчас лично отделяет агнцев от козлищ). Но даже несмотря на это, бедняге было не уцелеть. Когда собака истошно залаяла, сам князь сделал гром один раз, его супруга, леди Ляля, сделала гром два раза; а молодой воин Виктор пустил в эту тварь стрелу из лука-баллисты и успел обнажить свой длинный меч… И после этого молодой воин Гуг хладнокровно принял кинувшегося хищного зверя, уже получившего множество ран, на свой рожон[4] – и тот издох в ужасных муках.

Одним словом, они защищали Вогана так, будто он был один из них; а ведь между тем тот являлся одним из самых бесполезных людей в клане Рохан. Сын рыбака становится рыбаком, сын гончара – гончаром, сын кузнеца – кузнецом, сын воина – воином, сын лорда – лордом. И только сын управляющего может стать управляющим только в том случае, если у него к этому делу есть определенные наклонности. А так как у Вогана таких наклонностей нет, то ему прямая дорога была в монастырь или в писцы при короле Думнонии. Больше нигде грамотным и не обремененным иными талантами места в этой жизни нет. Самое интересное в том, что Сергий ап Петр даже не понял смысл вопроса, заданного леди Гвендаллион. Защищали, потому что поступить иначе было нельзя. Живой ведь человек мог погибнуть, а не какая-нибудь скотина бесчувственная…

А потом, когда леди Гвендаллион стала долго и сбивчиво (особенно в тройном переводе) благодарить за спасение члена ее фамилии, он взял и подарил ей шкуру этого льва. При этом еще и извинился – что сейчас, мол, лето, и шкура не особо хороша, годится только на коврик у кровати; если зверя добывают ради настоящего меха, то делать это положено зимой… А сейчас необходимо готовить угощение, у нас же праздник, вы не забыли, любезная леди Гвендаллион?

А потом он с леди Лялей появлялся то тут то там. Вместе со своими людьми вкушал горячую, истекающую соком оленину, зажаренную на углях, а потом пел с ними длинные протяжные песни. Было заметно, что из присутствующих только леди Ляля происходит из того же народа, что и сам князь Сергий ап Петр, остальное же общество, окружающее княжескую чету, первоначально было сложено из самых разнородных частей. Но, несмотря на это, сейчас отец Бонифаций уже не взялся бы разделять его на отдельные составляющие. Эти люди были спаяны между собой накрепко – так, что не раздерешь на части. Такая общность – наилучший вариант для создания первой общины. При этом священника ужасно расстраивала необходимость общаться с князем и его людьми через двух переводчиков, но тут пока нечего нельзя было поделать. Тем более что Виктор владел языком Сергия ап Петра даже менее чем посредственно, и в его изучении мог помочь слабо. Но тот, кто ставит себе цель (особенно если это упорный человек, как отец Бонифаций), своего добьется всегда… Капля за каплей камень точит; придет еще то время, когда он сам сможет обсудить с князем все животрепещущие вопросы бытия. А пока остается лишь наблюдать за происходящим в свете костров и делать далеко идущие выводы.

Вот темнокожие жены пришельцев водят свой дикий зажигательный хоровод вокруг костра, сложенного из цельных стволов плавника… А вот в этом хороводе уже кружат и дочь леди Гвендаллион Шайлих, и дочь Виллема-воина Фианна, и дочь Онгхуса-кузнеца, конопатая как рыжее солнце, Бриджит, а также дочь Корвина-плотника Эна. У двух последних только-только начали расти цыцки, но, несмотря на это, они отплясывают со всем возможным энтузиазмом… Сверкают босые пятки, летят по воздуху черные и рыжие волосы, распущенные для безумной пляски, ободрительно хлопают в ладоши мужчины и матроны пришельцев и клана Рохан. Жареное на углях сочное мясо после поднадоевшей рыбы делает людей дерзкими и раскованными.

И все знают, что завтра наступит новый день, снова надо будет собирать на морском берегу кристаллы оловянной руды, складывать их в корзины и таскать их на борт корабля с гордым названием «Фортис». От этой работы в клане Рохан освобождены только сама леди Гвендаллион, Виллем-воин и отец Бонифаций, а также супруга Виллема-воина Нара-повариха – в то время когда остальные работают, она варит им всем обед. Со стороны же пришельцев не заняты на работах только леди Люсия и леди Ляля – они занимаются тем, что сидят с детишками, причем не только своими, но и клана Рохан; и леди Гвендаллион в первый же день присоединилась к их компании. То, чем заняты леди пришельцев, не зазорно и для госпожи клана Рохан. И, кроме того, это отличная возможность взаимодействовать друг с другом без посредников. Пока общение идет на уровне «моя твоя не понимай», жестами и гримасами две молодые женщины (по понятиям двадцать первого века госпожа Гвендаллион довольно молода, ей всего тридцать пять лет) налаживают первый контакт и узнают друг друга.