Народ Великого духа - [24]

– Так что же, – спросил дед Антон, – все, что мы делали, получается зря?

– Да нет, не зря, – ответил я, – мы все делали правильно, но недорабатывали по части духовного развития. Я давал нашим девочкам все что мог – и своими проповедями-притчами, и личным примером, но думаю, что этого было недостаточно и, как бы это сказать, фрагментарно и факультативно. Я же все-таки не специалист-миссионер, а любитель. Выше головы не прыгну. Нашему племени, – точнее, народу, – необходимо целостное мировоззрение, которые полностью объясняли бы существующую картину мира и побуждало бы общество и дальше двигаться по пути технического и духовного развития, невзирая на нашу неизбежную кончину.

Виктор Легран, который как мог переводил мои слова на латынь, вдруг поднял руку, призывая ко вниманию. Отец Бонифаций заговорил – и его слова оказались воистину важными.

– Когда на землю прийти Христос, – перевел Виктор, – человек был поражен множество духовный недуг, который мы называть грех. Алчность, честолюбие, гордыня, зависть, свирепство и похоть терзать его душу, не давать достичь, как это будет по-русски, перфексион…

– Совершенство, – подсказала Витальевна.

С тех пор как стало понятно, что новоприбывший священник не собирается внедрять тут средневековый взгляд на гигиену как на препятствие к спасению души, она успокоилась и слушала эту импровизированную проповедь с величайшим вниманием.

– О да, – сказал Виктор Легран, – совершенство. Христос прийти лечить тот грех, но получиться плохо, потому что болезнь быть очень старый. Тут такой не быть. Грех еще нет. Есть голод, который делать человек людоед или разбойник. Клан Волк не брать еда больше, чем может есть, а если сам охота хорош, он грабить нет. Племя Огня голод нет, алчность нет, честолюбие нет, гордыня нет, зависть нет, свирепство нет, и похоть тоже нет. Когда месье Андре убивать враг, он не делать это ради сам смерть, и не делать это самый страшный способ, а когда ваш голый мужчин и женщин купаться в реке там нет похоть, месье Бонифаций специально смотреть. Он видеть – никто не хотеть чужой жена. Красиво есть, любовь есть, похоть – нет!

– Хорошо, Виктор, – сказал Андрей, – мы тебя поняли. Теперь спроси у этого падре Бонифация: у него есть какие-нибудь конкретные предложения или только благие пожелания?

– Да, есть, – перевел Виктор, – он хотеть смотреть наше племя, чтобы пытаться понять. Все понять, как мы жить, во что верить и что сделать так, чтобы грех тут не появляться. Ведь если начать бороться с грех, который нет, так он обязательно и появится. Когда он понять, то говорить с вам, и мы все решить, быть или не быть.

– Очень хорошо, – сказал Андрей, – спасибо за перевод, Виктор. У кого есть какие мнения?

– Тут кое-кто заметил, – сказала Витальевна, – что когда с нами нет Петровича, из церемоний и всего прочего исчезает какой-то неуловимый объединяющий нас дух. Ты уж извини, Андрей, но из тебя исполняющий обязанности шамана примерно как из меня прима-балерина. Так что я только за. Душа – достаточно тонкая материя для того, чтобы ей занимались профессионалы. Мы же все по происхождению христиане, даже кодекс строителей коммунизма берет начало в десяти заповедях, и единственное, что нас в нем не устраивает – фанатизм некоторых деятелей, желающих быть святее самого Творца.

Мы с дедом Антоном переглянулись и кивнули, и тогда Андрей сказал:

– Предлагаю общим решением совета вождей одобрить такой подход и возложить ответственность за данные действия на товарища Грубина. Сроку падре Бонифацию – ровно до осеннего равноденствия, ибо к тому времени, когда осенью начнется ход лосося, надо будет уже начать проповедь. Или не начинать; но это зависит от того, как сложатся обстоятельства.

Мы подумали и дружно подняли руки, после чего вопрос был решен. Демократия же, ептить, причем с эпитетом «военная».

Но на этом разговор не закончился, ибо весь изюм был впереди. Когда компания уже собралась расходиться, (то есть разъезжаться) по рабочим местам, я попросил их всех задержаться еще немного и торжественно возгласил: «Черный ящик в студию!». Ну чисто Якубович, когда он дает победителю выбор между миллионом рублей и котом в мешке. А ящики и тащить никуда не надо. Еще когда мы были на подходе, их извлекли из трюма и аккуратно складировали под полубаком, для пущей незаметности задрапировав брезентом. И вот появляются Вауле-Валя и Орите-Оля и сдергивают эту драпировку, обнажая покрашенные оливково-зеленой краской ящики типа «от мала до велика», с натугой берут один из них и тащат под ноги всей честной компании. Отвинчиваются заранее отпущенные и смазанные барашковые гайки, снимается крышка – и глазам Совета Вождей предстают пять помповых дробовиков в армейском исполнении времен первой мировой войны. Но на этом шоу не заканчивается. Мои жены тащат еще один ящик, в котором обнаруживаются пять винтовок Спрингфилда образца третьего дробь шестого (под патрон с остроконечной пулей) года. За ним вытаскивают ящик с двумя пулеметами Льюиса и ящик с разобранным станковым пулеметом Браунинга (прихватил для полноты картины). Следом появляются два ящика поменьше: один с автоматическими пистолетами, другой с револьверами Кольта (впрочем, под один и тот же патрон). И в самом конце публике демонстрируют ящик с американскими гранатами, внешне похожими на лимонки, и ящики с патронами всех трех типов. Внутри каждого ящика один из двух цинков был заранее вскрыт для демонстрации публике смертоносного содержимого. Ну прямо какая-то оружейная выставка на выезде…