Народ и власть в России. От Рюрика до Путина - [10]

После освобождения от ордынского ига в России окончательно восторжествовала византийская идея о нерушимом союзе церкви и государства: Москва была объявлена «Третьим Римом». Все, что противоречило догматическому православию, беспощадно душилось. В новгородской земле накануне ее вхождения в Московское царство возникло мощное движение, в чем-то напоминающее европейскую Реформацию. Русские протестанты назывались «стригольниками» по особой стрижке, которую они носили. Они отвергали прежде всего тиранию православной церкви, выступали против накопления ею богатств; нельзя служить двум Богам одновременно: Богу и Мамоне, – сказано в Евангелии. Несмотря на это ясное недвусмысленное правило, церковь осудила стригольников как еретиков. Их учение прозвали «прямой затеей сатаны», а самих стригольников – «злокозненными хулителями церкви», «развратителями христианской веры». Новгородские епископы настояли на том, чтобы руководителей ереси – дьякона Никиту, ремесленника Карпа и других – утопили в реке Волхов. Затем казнили остальных участников движения в Новгороде и Пскове.

Уничтожение стригольников одобрил и московский митрополит Фотий. В своих посланиях он благодарил псковичей за расправу над еретиками и просил применять все средства для их уничтожения. По примеру западных инквизиторов, о деятельности которых в России хорошо знали, Фотий советовал казнить еретиков «без пролития крови», во имя «спасения души» казненных. Это означало смерть на костре: послушные псковичи последовали советам московского митрополита – они переловили и сожгли стригольников, еще остававшихся на свободе.

Чуть позже в Новгороде и Москве появилось новое движение, отрицающее православные догмы. Его сторонники требовали уничтожения церковного землевладения, выступали против церковной знати, осуждая ее стяжательство. Для борьбы с ересью был созван церковный собор, который отлучил от церкви и предал проклятию участников этого движения и потребовал от власти их смерти. Одним из ярых гонителей еретиков был новгородский архиепископ Геннадий, прозванный современниками «кровожадным устрашителем преступников против церкви». Невзирая на ненависть к католикам, Геннадий был в восторге от испанских инквизиторов, особенно от великого инквизитора Торквемады, который за пятнадцать лет сжег на кострах и предал различным наказаниям многие тысячи человек. Настаивая на казни русских еретиков, Геннадий писал московскому митрополиту Зосиме: «Смотри, франки по своей вере какую крепость держат! Сказывал мне при проезде через Новгород посол цесарский про испанского короля, как он свою землю очистил, и я с тех речей список тебе послал». Геннадий советовал митрополиту Зосиме поставить деятельность испанских инквизиторов в пример царю Ивану Третьему.

Не ограничиваясь советами, Геннадий схватил новгородских еретиков и устроил им позорное шествие по городу. Их посадили в шутовской одежде на коней «хребтом к глазам конским», то есть задом наперед, а на головы им надели берестяные шлемы с надписью «Се есть сатанино воинство». Городские жители обязаны были плевать на еретиков и говорить: «Это враги божьи и христианские хулители». Затем на их головах были сожжены берестяные шлемы, после чего некоторых еретиков, как рассказывает летопись, сожгли на Духовском поле, а других посадили в темницу.

Вскоре главным борцом с ересями стал игумен подмосковного Волоколамского монастыря Иосиф Санин, провозглашенный православной церковью святым Иосифом Волоцким. Подобно новгородскому архиепископу, он восхищался деятельностью испанской инквизиции и переносил ее способы в Россию. В «огненных казнях» и тюрьмах Иосиф видел «ревность» к православной вере. Он проповедовал, что руками палачей казнит еретиков сам «святой дух» и призывал всех «истинных христиан» «испытывать и искоренять лукавство еретическое», грозя строгим наказанием тем, кто «не свидетельствовал», то есть не доносил на еретиков. Одно лишь сомнение в законности сожжения противников церкви Иосиф считал «неправославным». Ни о какой свободе совести, ни о какой свободе слова нельзя было даже помыслить: жестокие русские законы, преследующие гражданские свободы, Иосиф называл «божественным писанием», подобным пророческим и апостольским книгам». [Конец цитаты].

* * *

Не ограничиваясь средними веками, Грекулов продолжает дальше свой рассказ о влиянии православия на жизнь в России. Мы приведем лишь некоторые выдержки из этого рассказа:

«…При Петре I был создан Приказ инквизиторских дел; выступление против православной церкви, критика ее догматов и обрядов рассматривались как «богохуление». «Хулители веры, – говорил Петр, – наносят стыд государству и не должны быть терпимы, поелику подрывают основание законов». Виновным выжигали язык раскаленным железом, а затем предавали смерти.

…В годы правления Екатерины II, «философа на троне», как ее называли льстецы, духовное ведомство всюду видело мятеж против церкви и настаивало на суровых мерах для искоренения «злых плевел». По поручению Синода (главный орган по управлению церковью в России, созданный Петром I) петербургский митрополит Гавриил представил свои соображения о том, как бороться с церковными противниками. Гавриил предложил виновных смирять прежде всего публично – одевать в позорную одежду и выставлять как преступников на всеобщее осмеяние. Затем им следовало дать тридцать ударов плетью о двенадцати хвостах, выжечь каленым железом клеймо на лбу – буквы ЗБХ (злобный богохульник) и сослать навечно в каторгу, где использовать на самых тяжелых работах «вместо скотов». Жестокость этого наказания Гавриил объяснил тем, что отступление от православной церкви, безверие и богоотступничество являются заразой для государства.