Наркомания. Тонкости, хитрости и секреты - [50]

Все было бы просто здорово, если б не одно «но»… с самого начала ребята заметили, что Максим очень много пьет спиртного. Он пил все подряд: и шампанское, и водку, и ликер. Ему делали замечания, но в ответ получали: «Да вы что, я же не напиваюсь! Я трезвый! Я же не упираюсь «рогами в землю»! Просто у меня хорошее настроение». И опрокидывал очередную рюмку.

Прошло часа два. Дима с Лилей уже свалили в родительскую спальню, а Настя и Максим сидели в зале и о чем-то спорили. Максим уже кое-как сидел на месте, часто терял контроль над своими эмоциями, повышая на девчонку голос. Настя — девушка гордая и самостоятельная, поэтому спор продолжался очень долго. Никто не хотел уступать. И вдруг Максим устрашающим тоном сказал: «Настя, если ты еще хоть одно слово скажешь против моего, я сброшу тебя с балкона. Это я тебе обещаю!» А Настю это еще больше завело, и она сказала это «ключевое слово», которое Макс понял как вызов. Это было для него пределом.

Он резко встает, подходит к Насте, хватает ее и тащит на балкон. Не думая о последствиях, не мешкая, вытаскивает ее на улицу через форточку застекленного балкона и держит на вытянутых руках. Настя же в свое время, за те пять минут, которые она провисела на высоте 9-этажного дома, не промолвила ни слова, так как гордыня не давала ей этого сделать. Тут Макс понимает, что не в силах больше удержать девчонку, хоть и весила она всего ничего. Он попытался затащить ее обратно на балкон, но ничего не получалось. Силы отставили его, он чувствовал, что руки потихоньку ослабевают и вот-вот отпустят девушку.

В этот момент он быстро протрезвел и понял, что совершает безрассудный поступок, о котором будет жалеть позже. До него дошло, что он может потерять любовь, лишиться любимого человека навсегда. Ведь то, что он держит в своих руках — это все, что у него осталось. Жизнь человека, с которым они прошли через огонь, воду и медные трубы, с которым они были вместе и в радости, и в горе уже несколько лет, сейчас в его руках. Макс стал кричать, звать на помощь Димку, но тот был совершенно на другой стороне дома, он был очень занят, ничего не слышал или не хотел слышать. Максим кричал все сильней и сильней, голос уже охрип. На улице, возле подъезда, уже столпились люди и ждали, пока что-то произойдет. Кто-то уже сбегал, вызвал скорую помощь и пожарников. А Настя просто висела и плакала, понимая, что ничего не может сделать, и чем это все может кончиться, если не произойдет чудо. Чудо произошло. Откуда-то вдруг появился Димка. Увидев, что происходит на балконе, он было бросился на помощь, но. было уже слишком поздно.

Пальцы рук Макса расцепились.

Было слышно только 3 слова: «Я люблю тебя!»

Мама, не горюй

Эта история произошла одним зимним вечерком. Два часа назад меня нагнали с сотки под подписку о невыезде.

Я сидел на кровати в своей комнате, вокруг меня в истерике бегала моя мама, она не могла поверить, что ее сын будет судим. Отец был немногословен, говорил кратко, сухо и по существу. Помню только одну его фразу: «Парень, что ты творишь, ведь сдохнешь же». Но меня не трогали слова отца и слезы матери. В моей голове крутилась только одна мысль: где бы сейчас взять героина, и поскорей бы они закончили со своими никчемными лекциями о том, как я им дорог и как я должен жить. Я уже перебирал возможные варианты: кому можно позвонить и где взять денег. Меня круто кумарило, я не кололся трое суток и уже жалел об упущенной возможности подлечиться, когда опер мне предлагал дозу за то, что я напишу ему пару-тройку явок. Тогда я был раскумаренный и строил из себя партизана. Мне даже хотелось вернуть тот момент и согласиться на его предложение, лишь бы прошла эта адская боль.

Родители понемногу успокоились и оставили меня одного, а сами ушли в зал смотреть телевизор, забрав с собой трубку от телефона. Тогда у меня родилась свежая идея. Я потихоньку прошел в спальню родителей и достал из шкафа телефон отца и его кошелек, вытащил из него 6 сотен и ринулся в ванную: только там, включив воду, я мог незаметно поговорить по телефону. Я позвонил пареньку, с которым нас принимали, и договорился о том, чтобы он загнал мне героина. Мы разработали хитроумный план. Он должен был прийти ко мне домой, якобы для того, чтобы обсудить, что мы будем говорить на следачке, чтобы наши показания не расходились, и заодно, так, невзначай, он должен был вернуть мне мои видеокассеты. Одну из них он должен был разобрать, уложить туда граммишник и собрать обратно. Мы заранее договорились, что героин должен быть в кассете с моим любимым фильмом — «Мама, не горюй».

Поговорив с ним, я даже успокоился, и мне стало намного легче, потому что я знал, что пару-тройку часов — и я поправлю свое здоровье. И вот долгожданный звонок в дверь. Я специально не стал подходить к двери, чтобы не вызвать подозрений у родителей. Саня кое-как уговорил мою маму, чтобы она пропустила его на порог, чтобы поговорить. Она даже не пропустила его дальше прихожей и сказала, чтобы мы разговаривали при ней, потому что боялась, что он мне что-нибудь передаст. Мы разыграли красочный спектакль, в соответствии с заранее спланированным сценарием. В конце разговора он передал мне пакет с кассетами, но мама тут же забрала его у меня и сказала, что должна сначала сама посмотреть, что в нем находится, проверить на наличие наркотиков. Я был уверен, что все будет ровно, и она ничего не найдет, поэтому спокойно дал ей осмотреть все кассеты. Она тщательно рассматривала каждую, и когда дело дошло до той самой, то ей показалось подозрительным, что она какая-то хлипкая и плохо закручена. И тогда она попросила отца посмотреть получше. Какова была его ярость, когда он, раскрутив кассету, нашел там героин. Благо, к тому времени Саша успел уйти, потому что отец просто убил бы его. Весь его гнев обрушился на меня. Я в первый раз увидел своего отца в таком состоянии. Мне никогда не приходилось испытывать такого страха, какой охватил меня в тот момент. Тогда он впервые поднял на меня руку, а рука его, должен вам сказать, ничуть не легче кувалды, и я щемился от него по всей квартире с криками: «Папа, я больше так не буду». Только мама смогла остановить все это. Итак, я больной лег спать, но уже был счастлив, что остался жив. Но этот страх сдерживал меня недолго. Всю ночь я провертелся в кровати, так и не сомкнув глаз, это было невыносимо. И тогда я решился на вторую попытку, добрался до телефона и опять позвонил Саньку, рассказал о том, что произошло, и что отец нашел полграмма, которые он мне загнал. Какова же была моя радость, когда Саня сказал: «Как половину? Там с другой стороны кассеты еще одна должна быть». Я тут же схватил кассету и разбил ее об пол, оттуда выскочил упругий полиэтиленовый сверточек белого цвета. Мои глаза загорелись. Дрожащие руки сразу подхватили его с пола, и губы растянулись в счастливой улыбке, пробормотав: «Здравствуй, дружок». Сломя голову я полетел в ванну, по дороге захватив ложку с зажигалкой. В голове крутилась одна мысль: быстрее бы раскумариться. Дрожащими руками я начал засыпать этот белый порошок в ложку, рука дрогнула, и вся половинка плюхнулась в ложку. Мне не хотелось возиться и пересыпать обратно, и я решил сварить все сразу, так сильно мне хотелось побыстрее раскумариться. Потом помню только то, как, не загнав и половины дозы, почувствовал теплую волну и расслабление, потом провал. Спустя 2 недели я сидел на больничной койке в реанимации, и мама со слезами на глазах рассказывала, как я чуть не умер и что меня, в буквальном смысле этого слова, просто вырвали из рук смерти…