Наркобизнес в России - [4]

Как же удается немногочисленному населению

Бадахшана выживать в столь суровом климате высокогорья? Еще зимой 1993 года памирцы заперлись у себя в Бадахшане, отражая наступательное шествие правительственных войск Таджикистана. Чтобы спастись от голода, многие бадахшанцы стали покупать у афганцев наркотики и, перепродав их посредникам, покупали на эти деньги еду.

Несмотря на то, что с весны 1993 года на Памир стали поступать гуманитарные грузы от имама исмаилитов всего мира Карима Агахана IV (прямой потомок пророков Мухаммеда и Али, один из богатейших и влиятельных людей в мусульманском мире), наркоторговля стала приобретать гигантские масштабы. Весь контроль по крупным партиям опия и гашиша взяли в свои руки полевые командиры таджикских моджахедов. Они буквально за несколько месяцев пребывания в Афганистане сумели так быстро наладить транзит наркотиков через Горный Бадахшан в соседний Кыргызстан, что уже через некоторое время дорогостоящее зелье пошло тоннами в Россию.

Масштабы поставок, их интенсивность свиде-? тельствуют о том, что буквально на наших глазах рождается новый путь опия в Европу, сродни знаменитому прежде "балканскому маршруту".

Мне не раз рассказывали местные милиционеры, как отчаянные контрабандисты обвязываются высушенными тыквами, надевают баллон от "ЗИЛа" и вперед, в бурные пянджские воды. Выплывают где-то метров за 300-400. И ничто их не пугает. А ведь исполин Пяндж в период таяния снегов закручивал в спираль тяжелые грузовики, падавшие, бывало, с моста. Пограничники поделать ничего не могут - слишком уж их мало и чересчур много времени уходит на обеспечение собственной безопасности.

В одну из поездок на Памир в 1994 году я оказался свидетелем того, как умело и ловко работают контрабандисты из числа простых жителей, которые регулярно доставляют опий из областного центра Хорог в киргизский город Ош.

ПАМИРСКИЙ КУРЬЕР

Ахмадшо К., седовласый мужчина лет сорока, с загорелым лицом, живет в кишлаке Поршнев. Его дом с садом выходит прямо к реке Пяндж, откуда просматриваются афганские селения. Уже с середины ноября вода в Пяндже замерзает, и после первых морозов на лед выбегают местные мальчуганы с клюшками и играют в хоккей. На противоположном берегу собираются тамошние аборигены и завистливо смотрят на своих сверстников, которые азартно гоняют шайбу по гладкой поверхности реки. Взрослые целыми днями сидят у прорубей и ловят рыбу, которая спасает многих от голодной смерти. Днем никто не пересекает государственную границу, так как в пятистах метрах от этого пятачка стоит российский пограничный пост. В случае перехода реки афганцами или таджиками пограничники открывают огонь по нарушителю без предупреждения, будь это взрослый или ребенок.

Ахмадшо переходит реку ночью, после того, как на противоположном берегу в условном месте зажигается огонек. Это сигнальный знак, что товар доставлен. И он, закинув за плечо мешок, спокойно идет по замерзшей реке. Через полчаса возвращается с десятью килограммами опиясырца, заплатив за наркотики тысячу американских долларов. Других денег афганцы не берут. В эту же ночь Ахмадшо расфасовывает товар в полиэтиленовые пакеты и проглаживает утюгом все стороны, так как у свежего темно-коричневого опия-сырца резкий запах. С непривычки у непрофессионалов может закружиться голова.

Ахмадшо торговец-одиночка и не входит ни в одну из криминальных групп. На своем грузовике он несколько раз за зимний сезон совершает поездки в соседний Кыргызстан за продуктами питания и топливом.

До поздней ночи Ахмадшо провозился со своей машиной, готовясь в дальнюю дорогу. Впередидсемьсот километров заснеженных дорог через семь перевалов. Маршрут Хорог - Мургаб - киргизский город Ош преодолевается за два дня.

- Я уже четыре года не получаю зарплаты, хотя числюсь водителем на местной автобазе и работаю бесплатно, - говорит он, тщательно упаковывая пакеты с опием-сырцом в кожаное сиденье кабины грузовика. - В Бадахшане после блокады не работает ни одно предприятие, даже хлебозавод. В высокогорных кишлаках, куда не доходят гуманитарные грузы нашего имама Агахана, люди умирают с голоду. Как мне кормить семью? На что покупать одежду и топливо? Я не моджахед и не политик, - продолжает Ахмадшо. - У меня жена и трое детей. Они хотят есть.

Мы выехали из Поршнева ранним зимним утром и, оформив поездку в диспетчерской автобазы города Хорога, двинулись в дальнюю дорогу.

Мургаб расположен на высоте более четырех тысяч метров над уровнем моря, и там живут яководы - киргизы. К вечеру мы проехали по горным серпантинам около трехсот километров и остановились на ночлег у чабана Хакима Ш.

Хаким, друг Ахмадшо, встретил нас с присущим горцам восточным гостеприимством. Вся семья, состоящая из жены и четверых детей, засуетилась по дому, и вскоре на столе появились жареное мясо, сухофрукты, закуска и бутылка припасенного коньяку. Во время беседы с хозяином мне удалось выяснить, что совсем недавно Хаким и Ахмадшо были партнерами по наркобизнесу. Но, заработав некоторую сумму, Хаким купил несколько горных яков, которые дают ему теперь возможность продавать мясо и выживать в этих суровых условиях высокогорья. В Мургабе морозы достигают тридцати градусов, и люди отапливают свои жилища углем, который доставляется из Оша. Раньше Хаким и Ахмадшо на деньги от наркотиков возили его и продавали местным жителям. Теперь яковод договаривается с Ахмадшо, чтобы тот на обратном пути подбросил ему десяток мешков угля.