Нарисуй мне лето… - [4]

И ты увидишь (только приглядись) —

Здесь бродит тень Великого Поэта.

По этой улице столетие тому

Гуляли дамы в кринолинах пышных.

И развлекая праздную толпу,

Цыган показывал танцующего мишку.

По вечерам, устав от рифм и дум,

Бродил по этой улице Жуковский.

И здесь же «революции трибун»

Читал стихи Владимир Маяковский.

Гуляла этой улицей война.

Притихшей и поникло-тусклой,

Но не забудет, знаю, никогда

Своих расстрелянных актеров Русский1.

С тех пор прошло уже немало лет,

Но с каждым днем становится все краше,

Как в дорогой оправе самоцвет,

Родная Пушкинская наша.

Я — Женщина

Я — Женщина! Да. Я порой глупа,

Но, согласись, тебе же так приятно,

Когда я с замираньем, чуть дыша,

Шепчу тебе в ответ: «Невероятно!»

Я — Женщина! Могу капризной быть

И губки дуть: «Хочу в-о-о-о-н те конфеты…»

Великодушным хочется прослыть?

А значит — мне прощается и это.

Я — Женщина! Могу я слабой быть

Лишь для того, чтоб ты утроил силы,

Что бы потом народная молва

Тебя на все лады превозносила.

Я — Женщина. А значит я могу

Без помощи галантных, щедрых, сильных

Растить детей. Карьера на бегу,

Ну а еще могу парить на крыльях

Меж парикмахерской и кухонной плитой,

Стараясь быть красивой, умной, стильной…

Я — Женщина! Я рождена такой,

Поэтому обязана быть сильной.

Всем, кому «за…», посвящается

Соткан вечер из звездной пыли,

И горят в вышине алмазы.

Лишь вчера молодыми были.

Нам хотелось всего и сразу.

У костра в тишине мечтали,

Заглядевшись на пламени танцы,

Как отправимся в дальние дали,

Как вершины нам покорятся.

Как построим мы славный город,

Где повсюду лишь смех и песни.

И здоров будет каждый и молод —

Отменяются все болезни.

Где тот мир из мечты и надежды?

Растворился в житейском тумане.

Только щемит, как прежде, сердце

Да звезда за собой поманит.

И пускай мне уже не двадцать,

Но в глазах все же пляшут черти.

Проще нет, чем с мечтой расстаться,

А сберечь — потрудней, поверьте!

Я боюсь ночей

Я боюсь ночей: опять бессонница.

Буду мерить комнату шагами

И крылом печаль к душе притронется

По теплу, утраченному нами.

По мечте — столь дерзкой и несбывшейся,

По любви, давно ушедшей в вечность.

Наш ребенок, так и не родившийся,

Знает, что такое бесконечность…

Маюсь

Маюсь. опять мне не пишется.

Вновь не найду нужных слов.

Словно не спиться, не дышится —

Мне не хватает стихов.

В тягостном сером безлунии,

В бешеном танце огня,

В жизненном общем безумии —

Рифма спасала меня.

Как для святого — молитва,

Узнику — неба клочок,

Ратнику — честная битва,

Мне же — сердечность строк.

Нет. не нужна известность,

С маститыми в ряд не рвусь.

Строк лишь наивную честность

Я потерять боюсь.

Ты не верил в любовь…

Ты не верил в любовь.

Называл это все пустяками.

И так твердо ногами стоял на земле.

Ты расчетливо жил,

Спал спокойно ночами

И считал всех, кто грезит,

Слегка «не в себе»…

Но однажды

(судьба ведь большая шутница!)

В твое сердце как будто

Вонзился клинок.

И дыхания нет,

И ночами, как прежде, не спится,

И по нервам бежит электрический ток.

Да! Была хороша, как богиня,

Как ангел, как демон!

Потерял ты себя

В желании ей угодить.

Только сердце ее

Оставалось и глухо и немо —

Как когда-то и ты,

Она не умела любить…

Изможденный бессонницей,

Ты рыдал, мне уткнувшись в колени,

Изливая всю боль,

Что скопилась в душе…

А я мысленно вдруг оказалась

В дождливом апреле,

Вспомнив тот приговор,

Что когда-то ты вымолвил мне:

Мол, мы взрослые люди —

Пора перестать верить в сказки,

И привязанность хуже кандальных оков,

Что и верность, и нежность,

душевность и ласка — ерунда…

Ты не верил в любовь.

Рождаются, как дети

Рождаются, как дети — в муках, строчки.

Вся жизнь, вся боль — на острие пера,

И страх, что можно не дойти до точки,

Что Завтра так похоже на Вчера.

К чему стараться? Все равны пред смертью,

Но знает каждого в лицо Творец.

Он сможет по заслугам всем отмерить

Своей любви, когда придет конец.

Не потому ль бессонными ночами,

Распяв себя на крестовине строк,

Я так самоуверенно мечтаю

Попасть к Нему, когда наступит срок.

Забыто

Забытая сказка, закрытая книга,

Но где-то среди пожелтевших страниц

Засохшей ромашкой хранится интрига

И стон, покидающих родину, птиц.

Границы и время придуманы нами,

Чтоб страх и сомненья свои оправдать.

Во всем и всегда виноваты мы сами.

Забыто. Забыто… И можно не ждать.

Моим виртуальным друзьям, реальнее которых не бывает

Я знаю: по ту сторону Вселенной

В такой же вот житейской суете —

Ты улыбнулся. Значит на мгновенье

Ты с легкой грустью вспомнил обо мне.

В глухую полночь, сам того не зная,

Спасешь от одиночества меня,

Не дашь упасть, когда иду по краю,

Опять судьбу по слабости кляня.

Порой твое незримое участие

Я ощущаю словно наяву,

И станешь вдруг ты жизни моей частью

Реальней той, в которой я живу.

Молитва

К тебе взываю: Помоги мне, Отче,

Не очерстветь душой,

И пережить безлунность ночи,

Побудь со мной.

Согрей меня своей любовью,

Не отвернись,

Платил ведь Ты сыновьей кровью

За нашу жизнь.

Прости мне, Отче, отреченье.

За все — прости…

Дай силы мне принять решенье,

И не свернуть с пути.

Я буду греться у костра любви

Я буду греться у костра любви,

Пить кипяток желаний и надежд,

Смотреть на угли черные разлук,

На серый пепел клёновых одежд.

Когда шатром покроет землю ночь,

Я головой склонюсь к твоей груди.

Нам будет ветер на листве гадать