Нарисованная красота - [19]

— Тащишь в родительский дом отребье! — Начала заводиться женщина, плюнув в сторону Мьялы, набрала в грудь воздуха, чтобы продолжить тираду, но я ее прервала.

— А ты нос из моего котла убери, всяко легче спать будет. — Не меняя тона проворковала я и пригласила девушку в дом.

Там Мьяла долго мялась и в итоге понуро уселась на лавку.

— Что случилось? — Подозрительно уточнила я, наливая молока в кружку.

— Меня выселяют. Представляешь?! Я несколько лет жила в этом доме, а сегодня хозяин пришел и сказал, чтобы я выметалась до вечера! — Она была готова разреветься, но еще держала себя в руках. — Пусти к себе хоть на ночку, — глухо закончила девушка.

— Приходи, конечно. — Согласилась я. — Оставайся столько, сколько найдешь нужным.

— Мне не чем отплатить. — Первые слезинки уже катились по щекам.

— Будешь готовить нам еду — мне хватит. — Улыбнулась я. — Иди за своими пожитками, двери моего дома открыты для тебя.

Не то, чтобы мы успели подружиться, за время потребления мною пирожков Мьялы, но я бы спать потом спокойно не смогла, если бы оставила девушку на улице.

На заднем крыльце я обнаружила кошку.

— Что, маленькая, голодна? — Тонкое «мяу» было мне ответом. — Ну подожди.

Я принесла ей блюдце молока, животное его в себя практически всосало, и довольное развалилось на солнышке.

Я же пошла по своему разнотравью, попутно собирая разные стебли и соцветия.

Я представляю, как сделать пудру, тонирующий крем для лица и тушь. Это будут не фантастичные продукты моего мира, но куда более эффективные, чем замазывание лица штукатуркой.

Вернувшись в дом, я сделала себе тонизирующую васильковую воду (так же как и успокаивающую ромашковую) и вариацию на увлажняющей воды с эхинацеей.

Пока я делала настои и умывалась уже имеющейся ромашковой водой, в дом вернулась Мьяла. В руках по баулу, в глазах огни, перед калиткой телега, в телеге еще несколько баулов и сундук.

Пока мы все вытаскивали из телеги, пока загружали все это в дом, я уже успела подумать о том, где моя гостья будет спать. В итоге, немного помучавшись совестью, решила просто забрать все из родительской спальни и предложить эту комнату ей.

Несколько часов ушло на перетаскивание всего по нужным местам и хождение из угла в угол. Теперь мы сидели на кухне, печь была растоплена, на плите что-то булькало, Мьяла споро замешивала тесто.

— Не знаю, зачем я это делаю. — Вдруг произнесла девушка. — Торговать-то больше негде.

— Лоток сделай, да ходи по рынку, чего страдать. Обычно быстро раскупают. — Предложила я, а Мьяла тут же остановилась, чтобы уставиться на меня. — Что? — не выдержала наконец я.

— Никогда о таком не слышала. — Поделилась девушка.

Еще через час, когда тесто поднималось, а начинка дожаривалась, мы уже соорудили лоток и договорились, что завтра пойдем вместе.

Я девушка не стеснительная, могу и покричать про продажу пирожков на рынке.

Еще через час я уже трескала потушенную с мясом квашенную капусту, под умиленные вздохи моей гостьи.

День пролетел незаметно для нас обеих, так что обнаружив сгустившуюся ночь за окном мы собрались расходиться спать. Радостное кивание было мне ответом, когда я предложила вымыться перед сном.

Решив, что самое время для практики в управлении стихиями и чудес, я попросила Мьялу раздеться и встать на табурет перед бадьей. Та долго отнекивалась, но в итоге я все же победила в этом споре.

— Стой спокойно и не дергайся, а то я собьюсь. — Предупредила я и отпустила на свободу желание вымыть начисто гостью, которое вода с готовностью исполнила.

Когда девушка разделась и встала на табурет я тактично отвернулась, но, когда услышала придушенный вздох, тревожно обернулась. Оказалось, что Мьяла была обладательницей аккуратных форм, волос чуть ниже лопаток и черных ног. Вода облепила ее всю, так же как обычно меня и быстро перетекала по ее телу. Два огромных удивленных глаза смотрели на меня с немой мольбой прекратить издевательство.

Пол часа, не меньше, трудилась стихия над девушкой. Когда она закончила и удалилась в ведро, я указала Мьяле на чистый халат за ее спиной.

— Никогда бы не подумала, что у тебя тут так. — После долгого молчания сообщила она.

— Как?

— Светло. — После еще одной долгой паузы ответили мне.

Мьяла отправилась спать, а я осталась мыться, умываться и прибирать кухню. За дверь я выставила немножко мяса, выловленного из капусты, на случай, если придет моя дневная гостья. За печь поставила свежее молоко, клятвенно себе обещая, что не буду больше переводить продукт на несуществующую нечисть.

Вскоре я, чистая и довольная, отправилась спать.

Утром я проснулась рано, а Мьяла еще раньше: когда я вышла она вытаскивала очередную, не первую, партию пирогов из печи.

— Готова к первой в жизни активной продаже? — Хихикнула я. Девушка не поняла.

До рынка добрались быстро. Я повесила на шею лоток, сердце слабо стукнуло в горло, намекая на нервное состояние, и начала голосить.

— Пирожки! Только из печи! Горяченные и вкуснейшие пирожки! Разбирай, пока сосед не опередил.

— Девка! С чем пирожки? — Послышалось со стороны кузнечного ряда.

После продажи первых двух пирожков с капустой я продала все, что было в лотке буквально за час.