Наречённая ветра - [4]

После смерти отца Эви была сама на себя не похожа: строгая, печальная, заплаканная. Айлен вспомнил, как разочарование мешалось в нем с острой жалостью. Ему хотелось обнять юную королеву, прижать к себе, утешить. Впрочем, утешения, которые он мог предложить этой девушке, были слишком далеки от братских, а на другие он в то время не имел права. И все же сильнее сострадания оказалось чувство дисгармонии, вызванное непривычным образом Эвинол. Красота ее все еще восхищала, но внутренний свет изрядно поугас. Это не понравилось Айлену, и он намеренно не искал встреч, пока принцесса не станет прежней.

Хочется верить, что Эвинол уже полностью отошла от скорби по отцу и вновь дышит жизнью, излучая сияние. Что ж, сегодня ему представится возможность оценить ее вид и состояние. Уже сегодня он не просто увидит свою сладкую девочку, но сможет заявить права на нее, а заодно и на трон. Айлен улыбнулся. Неужели Эви манит его больше, чем корона? Разумеется, нет. Какой дурак предпочтет женщину престолу? Но, к счастью, ему не нужно выбирать, — он получит и то, и другое.

Ну вот, время пришло. До аудиенции, назначенной Эвинол, осталось полчаса. Само собой, ему следует явиться раньше и смиренно дожидаться своей королевы. Пока Эви не станет его женой, герцог был готов всячески подчеркивать зависимость и покорность. Кто знает, вдруг власть ударила девчонке в голову и она возомнила себя полноправной правительницей? Стоит успокоить ее на этот счет, дать ей понять, что он не посягает на ее прерогативы. До коронации он готов играть роль будущего консорта, зато уж после станет настоящим королем Илирии. Остается надеяться, что Эви будет не против и удовольствуется ролью жены короля вместо того, чтоб играть в полновластную королеву.

Айлену не пришлось ждать долго. Королева в сопровождении канцлера явилась даже раньше назначенного срока. Бросив первый взгляд на Эвинол, герцог несколько мгновений боролся с наваждением, пытаясь убедить себя, что перед ним другая женщина. Этот тощий бледный призрак с потухшим взглядом просто не может быть его мечтой. Его сладкая, желанная Эви не могла так измениться за два месяца!

Айлен разрывался между недоумением, ужасом и гневом. Он чувствовал себя обманутым и преданным. Это, верно, злая шутка. Кого ему хотят подсунуть вместо владычицы его грез?! Найдя наконец в себе мужество взглянуть Эвинол в лицо, Айлен вздрогнул. В темно-синих глазах читалось понимание и насмешка. Слишком проницательный взгляд для той Эви, которую он помнил.

— Я вижу, ваше сиятельство разочарованы? — вместо приветствия спросила королева. — Не трудитесь отрицать, ваши эмоции слишком явственно отражаются на вашем лице. Мой отец сказал бы, что правящим особам надлежит прятать свои мысли и чувства за фальшивыми улыбками или равнодушием. Думаю, нам обоим только предстоит этому научиться.

— Вы все неверно истолковали, ваше величество, — Айлен постарался скрыть досаду, вызванную тем, что какая-то девчонка смеет давать ему наставления в искусстве правления. — Я счастлив видеть вас. Признаюсь, вы выглядите несколько… м-м-м… усталой, и это меня беспокоит.

— Не беспокойтесь обо мне, герцог, — Эвинол тряхнула головой, на миг напомнив себя прежнюю. — Мне жаль, что пришлось разочаровать вас. Понимаю, вы рассчитывали получить в жены более привлекательную женщину.

— Ваше величество наговаривает на себя. Вы, как всегда, прекрасны, моя королева, — он уже освоился с увиденным и, несмотря на полыхающий внутри костер, внешне старался загладить совершенную оплошность.

— Не лгите! — Эви поморщилась. — Я знаю, что не нравлюсь вам. Я и себе не нравлюсь, чего уж там. Но посмею предположить, что корона, прилагающаяся к моей руке, скрасит вам горечь разочарования. Увы, мы оба не в том положении, чтоб привередничать.

— Ваше величество, брак с вами по-прежнему видится мне вершиной блаженства. Простите, если невольно обидел вас. У меня впереди целая жизнь, чтоб загладить свою вину.

— Зато у меня ее нет! — почти выкрикнула Эви.

И она вновь засверкала. Только иначе, чем прежде. Теперь сияние Эвинол напоминало не солнечный свет, а злое пламя. Обожаемые золотистые искорки вспыхнули в ее глазах, но теперь они были словно отражение звезд в глубоком темном колодце. Изломанный свет, болезненная красота. Неужели его сердце вновь трепещет? Поистине, если Эвинол больна, то он болен не меньше, если хочет ее даже такую.

— Простите, я оставлю вас, — королева взяла себя в руки. — Подробности бракосочетания вы обсудите с канцлером Шанари.

После этих слов она покинула комнату. А герцог, не находя слов, смотрел ей вслед, подмечая, как неуверенна ее походка, прежде такая летящая и легкая, какой узкой стала спина и тонкими — руки.

— Что с ней?! — накинулся он на канцлера, стоило закрыться двери за королевой.

— Ее величество серьезно больна, — со вздохом отвечал тот. — Мы стараемся не привлекать внимания к ее состоянию, поэтому королева так редко появляется на людях. Но от вас, как от будущего мужа, было бы глупо скрывать недуг королевы.

— Как такое могло случиться? — продолжал бушевать Айлен, больше не видя причин сдерживать себя. — Как вы могли допустить? Куда смотрят врачи? Что это вообще за болезнь такая?