А потом пришли волкодлаки. До Великого Разлома их было немного. Вызываемые раньше к жизни лишь мощными проклятиями могущественных злых колдунов, после катаклизма они стали бичом мира. Нынче было достаточно укуса бешеного волка в проклятом месте, чтобы стать волкодлаком. Они невероятно размножились, сбились в стаи, начали осквернять кладбища и нападать на деревни. Именно тогда эльфийский отряд потерял четырёх воинов. Волкодлаки приходили лишь тогда, когда сполохи порчи отходили, когда эльфы могли лишь беспомощно наблюдать за происходящим, не в силах ничего предпринять. Бестии глумились и издевались, полностью сожрав тела четырёх его товарищей, что означало, что теперь их души были обречены блуждать между миром живых и подземными мирами без всякой надежды на спасение. «Солидарность проклятых» явно была этим чудовищам не известна. Теймхнин заиграл желваками, и Снежана поёжилась, увидев как изменилось выражение его лица. Казалось, день всё больше мрачнел… Ей почудилось, что она видит место их гибели, слышит полные боли крики тех эльфов, чьи души были утянуты в верхние преисподнии.
Лишь во время следующего зимнего солнцестояния эльфы полностью восстали, обрели полный контроль над собой, смогли покинуть место своей гибели и дойти до таверны. Значительно прояснились и его воспоминания о встрече с божеством отмщения, а волкодлаки стали его заклятыми врагами: он беспощадно уничтожал каждого из их племени, что попадался ему на пути. Те же продолжали глумиться, угрожая, что они заявятся к семье его врагов, растерзают их и с ними последнюю надежду на возмездие, пользуясь тем, что тогда он ещё не мог спуститься со склонов, зайти в деревню, куда сбежала дочь его врагов. Возможно, что так и должно было быть, чтобы он не погубил ту семью, прежде чем в ней родится дитя, которое пойдёт против сложившегося порядка вещей и предпочтёт пожертвовать собой, вместо того, чтобы приносить в жертву других. Но тогда – тогда это сводило его с ума. Он бродил по краю горной гряды днями и ночами, надеясь что дочь предавших его, а позже её дочь, а потом и дочь её дочери совершат ошибку. Сначала он ничем не мог повредить хозяевам таверны – он мог лишь появляться у них, пугать их до полубезумия, но не мог причинить им физического вреда. Но постепенно он начал осознавать, что раз в шесть лет, в день предательства, порча от проклятия могла выходить за пределы хребта, проникать в долину до самой деревни и оказывать влияние на потомков хозяев таверны… И тогда, чтобы отвести порчу от себя, они стали приводить наверх случайных девушек, надеясь на то, что мстительный дух обрушит на них свою ярость, не разбирая кто перед ним, и они смогут хоть на время утолить его жажду возмездия. Однако он каждый раз пытался поймать именно их дочь, а потом и внучек. Чтобы не оказаться в горах в проклятый день, они приводили девушек накануне, стараясь вернуться вниз до полуночи. И всё же одну из них он чуть не поймал – она увидела его, догадалась о своей судьбе и в ужасе бросилась бежать, но поскользнулась и покатилась вниз по склону. Женщина погибла, но её тело выкатилось за пределы его владений, и он не смог заполучить её душу. И вот неожиданно появилась Снежана – девушка, к которой он смог прикоснуться и через это прикосновение получил возможность наконец спуститься к деревне: её семья стала для него достижимой. Сначала он мог проникать туда лишь бесплотным духом и незначительно влиять на окружение, но со временем, с ней как проводником его присутствия, его влияние становилось бы сильнее… Но Снежана вернулась в таверну… добровольно. Она решила встретить свою судьбу, и поэтому он оставил её семью в покое. Пока что.
Когда призрак закончил свой рассказ, над склонами опустилась тяжёлая тишина. День окончательно помрачнел, тяжёлые серые тучи покрыли небо, холодный жуткий туман обволок склоны. Снежана уныло раздумывала о том, что услышала. Всё это не успокаивало – ничего из того, что она услышала. Она наконец узнала причину неприязни между призраками и волкодлаками, и теперь, когда она была частью его мира, она вероятно была такой же целью для этих бестий, как и его отряд. И, судя по всему, несмотря на то, что её выгнали из дома, и что она была готова на всё, чтобы попытаться снять проклятие, её семья возможно всё ещё была в опасности. И хоть она и была обижена на них, она не хотела, чтобы они погибли или страдали. А кроме того, то, как задрожал от ярости голос призрака во время его рассказа, только подтвердило её опасения, что она и сама не была в безопасности. В её отчаянном желании достигнуть хоть какой-то обыденности в этом сумасшедшем проклятом мире, она слишком поспешно стала рассматривать Теймхнина лишь как её защитника, того, кто не навредит ей. Печальная правда – для них обоих – была однако в том, что хотя он и обещал защищать её от других, могло статься, что он не сможет защитить её от себя самого. Снежана поёжилась и слегка потёрла предплечья. А потом у неё промелькнула сумасшедшая мысль.
– А… а может ли вам помочь, если мы проведём необходимые погребальные ритуалы? – робко спросила она.
