Наполеоновские войны - [25]

Система всеобщей воинской повинности фактически существовала во Франции с 1798 г., когда был введён в действие так называемый закон Журдана[84] (Loi Jourdan), согласно которому все неженатые мужчины, достигшие двадцати лет, были обязаны служить в армии согласно квоте, исходящей из численности населения каждого департамента и коммуны. Предполагалось, что государство объявляет о воинской обязанности, затем уполномоченные в провинции составляют списки подлежащих призыву, позднее исключают различные категории освобождённых (кроме не прошедших по здоровью к ним относились единственные кормильцы, государственные чиновники, священники и студенты). Сопоставление этих двух цифр позволило бы установить число новобранцев от каждой местности, а тех, кто непосредственно подлежал призыву, следовало определять в каждой коммуне путём жеребьёвки. Однако, хотя весь наполеоновский период закон Журдана служил непреложным основанием для мобилизации во французскую армию, в начале своего существования он был не более чем буква. Со времени первого введения обязательной службы в 1793 г. её возненавидело крестьянство, составлявшее основную массу населения. Служба в армии означала потерю дома и семьи и несла с собой лишения, опасности и смерть; среди солдат царили крайние жестокость и распущенность; и наконец, призыв лишал крестьянские общины необходимой рабочей силы и к тому же совершенно обоснованно воспринимался как социальная несправедливость (горожане в общем гораздо меньше страдали от призыва, чем жители деревень и предместий). Да и немногие слои крестьянства считали, что за Революцию стоит сражаться: во многих частях страны возложенное на них финансовое бремя после 1789 г. лишь возросло; крестьяне почти ничего не выиграли от продажи земель церкви и эмигрантов; они периодически становились объектом безжалостных реквизиций, проводимых представителями ненавистных городов; они видели, что религия, центр их культурной и духовной жизни, подвергается атакам всё более ожесточённых антиклерикалов. Вследствие этого крестьянские волнения достигли внушительных размеров в значительной части Франции, поддерживать порядок становилось всё труднее и труднее, а тут ещё повальное дезертирство: многие из тех, кто бежал из армии, брались за разбой как единственное средство для существования. К 1798 г. положение стало настолько серьёзным, что Директория уже не справлялась с тем, что на неё было возложено, а местное самоуправление, отвечавшее за налогообложение и набор рекрутов, переживало полнейший крах. Директория, которую в дополнение ко всему добивали неудачи в войне 1799 г., отчаянно пыталась вызвать к жизни якобинство образца 1793 г., но ещё больше погрязла в кризисе. Нотабли — знать, являвшаяся продуктом революции и образующая основу местного самоуправления, — так сильно встревожились, поскольку под угрозу попали их собственность и установившийся порядок, а кроме того, им пришлось перенести основательный финансовый удар, нанесённый застоем в экономике и жалкими попытками Директории привести свои дела в норму за счёт сокращения выплат государственного долга и пересмотра фискальной системы, что перестали поддерживать Париж. Поэтому Loi Jourdaii, саботируемый народом и лишённый поддержки власть имущих, тогда потерпел полный крах: только 131.000 из 400.000 призванных в армию добрались до своих частей.

Таким образом, когда Наполеон пришёл к власти, у Франции, в сущности, были предпосылки для ведения крупномасштабных войн, но отсутствовала возможность их использования. Однако первый консул очень быстро всё изменил, в первую очередь, за счёт укрепления государственных структур. На самом верху системы учреждается Государственный совет, издающий законодательные акты и обеспечивающий Наполеона советниками-специалистами, к тому же пересматривается работа министерств, дополняются и видоизменяются функции бюрократического аппарата, фискальной и судебной систем и сам закон (знаменитый Кодекс Наполеона 1804 г.). Одновременно, в феврале 1800 г., преобразуется вся система местного управления. Хотя по революционным законам в главной роли выступали выборные местные советы, теперь власть передаётся назначаемым в Париже чиновникам, а администрацию каждого департамента возглавляет всемогущий префект (кандидатов на эту новую должность готовит корпус старших чиновников, назначая аудиторов (наблюдателей). Деятельности префекта помогает сеть помощников префекта, по одному на округ (arrondissement) — которые объединялись в департаменты; коммуны, образующие низший элемент системы, возглавляет мэр, тоже назначенный сверху. В департаменте, округе и коммуне одинаково предусматривается совет, но по списку местной знати — принцип выборности фактически ликвидируется. Эта система, по крайней мере теоретически, была достаточно эффективна, — 16 февраля Наполеон похвалялся в законодательном собрании, что в будущем «распоряжения правительства будут передаваться в самые удалённые уголки государства страны со скоростью молнии»[85], — чтобы заставить чиновников на местах для сохранения привилегий полностью подчиниться Парижу. Префекты, получавшие высокое жалованье и очень часто назначаемые из других районов Франции, были, опять же теоретически, не подвержены мздоимству и не давали помыкать собой во имя местных интересов (это было общей бедой, особенно на уровне мэрии, но здесь их старались решать по возможности в обход формальностей).