Наполеон. Отец Евросоюза - [24]

Концентрация Великой армии; капитуляция Ульма (20 октября). Наступление австрийцев началось 9 сентября 1805 года. Они вторглись в Баварию, принудили курфюрста бежать в Вюрцбург, завладели Ульмом и стали поджидать французскую армию в ущельях Шварцвальда. Наполеон решил ограничиться в Италии обороной и сосредоточить все свои усилия на дунайской армии. Моро в 1800 году обошел левый фланг Крайя посредством ловких диверсий в шварцвальдских ущельях; Наполеон отрезал отступление Маку, двинувшись в обход ему справа дорогами, ведущими от Майна к Дунаю. Это были симметричные и друг друга дополняющие операции. С 9 по 24 сентября семь корпусов Великой армии, расположенные между Ганновером и Брестом и составлявшие в общем контингент почти в 200 000 человек, прошли форсированным маршем до Рейна и Майна: Бернадотт – из Ганновера в Вюрцбург, Мармон – из Утрехта во Франкфурт, Даву – из Брюгге в Мангейм, Сульт – из Сент-Омера в Шпейер, Ланн и Ней – из Арраса и Монтрейля в Карлсруэ, Ожеро – из Бреста в Страсбург и предпринял ряд показных кавалерийских атак с целью внушить Маку уверенность, что главные усилия французов направлены на его правый фланг, как в 1800 году. Но в то же время он приказал своим войскам, занимавшим линию Страсбург – Мангейм – Вюрцбург, сделать вместе с корпусом Нея громадный спиральный поворот направо; он с изумительной безошибочностью установил все подробности этой диверсии, которую его помощники со столь же удивительной точностью привели в исполнение. Таким образом левый фланг (Бернадотт и Мармон) перешел через Дунай у Ингольштадта и занял Мюнхен, чтобы остановить русских. Центр (Даву и Сульт) расположился в Аугсбурге. Правый фланг (Ланн и Ней) поднялся вдоль правого берега Дуная и отрезал Мака от его помощника Кинмайера, который отступил к Инну. Тогда Мак, слишком поздно узнав, что путь в Вену ему отрезан, сделал попытку ускользнуть от неприятеля. Он двинулся сначала правым берегом Дуная, но был остановлен сражением при Вертигене (8 октября); затем он устремляется на юг, но здесь наталкивается на корпус Сульта у Меммингена. Только его помощнику Елачичу удалось достигнуть Форарльберга, где немного спустя Ожеро заставил его сложить оружие. Наконец Мак решил двинуться на север от Дуная. Здесь всего жарче разгорелась война. По совету Мюрата, Наполеон приказал Нею сузить кольцо блокады, а для этого овладеть Гюнцбургом, который и был взят. Но Ней вынужден был против воли увести почти все войска с левого берега, оставив там только дивизию Дюпона. Последний располагал в Альбеке всего 6000 человек; подвергшись атаке со стороны Фердинанда, у которого было в три раза больше войска, он оказал геройское сопротивление, но был отрезан от Нея. Теперь этот последний, после ожесточенной битвы, где Ланн по собственному почину пришел к нему на помощь, овладевает укрепленной позицией при Эльхингене и штурмом берет михельсбергские окопы. Этим Маку был нанесен смертельный удар; тесно оцепленный в Ульме, без съестных припасов, он имел только слабую надежду на прибытие русских; 17 октября он обещал сдать крепость чрез восемь дней, если до тех пор русские не придут к нему на выручку. Но когда Мак узнал, что эрцгерцог Фердинанд пробивший себе путь на север через колонны дивизии Дюпона, подвергся преследованию со стороны конницы Мюрата, был настигнут ей в Нересгейме и добрался до Богемии только с несколькими сотнями кавалеристов, что французы находятся в Мюнхене и что русские не прошли еще Линца, – он потерял голову и тотчас сдался с 33 000 человек, 60 пушками и 40 знаменами (20 октября 1805 г.). Таким образом стотысячная армия австрийцев была рассеяна в три недели. По всей операционной линии, развернувшейся более чем на триста миль, французами не было сделано ни единой ошибки, не упущено ни одной выгодной комбинации. «Император разбил врага нашими ногами», – говорили шутя солдаты.

Император Александр. Первый акт великой драмы кончился: австрийцы были разбиты в Баварии; теперь нужно было одолеть в Австрии русских. С бурной стремительностью все покоряя на своем пути, пронеслась французская армия через изумленную Германию. Она двинулась форсированным маршем на правый берег Дуная, в погоню за Кинмайером и русскими. «Крутые ущелья, разрушенные мосты, изрытые дороги, притоки Дуная, утомительные переходы по десять, пятнадцать миль – ничто не могло остановить наших колонн. В Штейере карабинеры Даву гуськом перешли Эннс по бревну под градом пуль и картечи, собрались на противоположном берегу и, выбив врага из позиции, захватили в плен больше человек, чем сколько было самих атакующих» (Сегюр). Однако и дисциплина значительно пострадала: солдаты, не получая исправно продовольствия, вынуждены были пробавляться мародерством и не повиновались начальникам. Однажды на глазах Наполеона артиллерийский капитан за дерзость разрубил саблей голову одному из своих солдат. Тьебо был вынужден стрелять по мародерам, пытавшимся увлечь за собой его бригаду. Солдаты усвоили себе привычку бить крестьян, чтобы вынудить у них деньги. «Враг, – говорили они, – точно сноп хлеба: чем больше его бьешь, тем больше получишь». Необходимо было примерной карой положить конец этой нарождающейся анархии, которую сам Наполеон признавал «неизбежным последствием быстрых и внезапных переходов». 7 ноября 10 000 таких грабителей были заперты в Браунау, где их подвергли позорному обыску, отобрали у них добычу и передали их для телесного наказания собственным товарищам.