Наполеон Малый - [6]

6 августа 1840 года он высадился в Булони, пародируя высадку в Канне. Он сошел на берег в маленькой треугольной шляпе на голове,[5] с золоченым орлом на знамени и с живым орлом в клетке, с целым ворохом прокламаций и со свитой в шестьдесят человек — лакеев, поваров, конюхов, переодетых французскими солдатами, в мундирах, купленных в Тампле, с пуговицами 42-го пехотного полка, сделанными на заказ в Лондоне. Он бросает деньги прохожим на улице, размахивает шляпой, подняв ее на острие шпаги, и сам же кричит: «Да здравствует император!» Он стреляет в офицера,[6] попадает при этом в солдата, которому выбивает три зуба, и спасается бегством. Его хватают, находят при нем пятьсот тысяч франков золотом и в банкнотах.[7]

Главный прокурор Фран-Карре, выступая на суде пэров, заявляет ему: «Вы виновны в подстрекательстве к измене, вы раздавали деньги и толкали людей на предательство». Суд пэров присуждает его к пожизненному заключению. Его отправляют в тюрьму в Гам. Там он как будто берется за ум и обретает способность размышлять; он пишет и публикует несколько книг, в которых, несмотря на явное непонимание Франции и нашего времени, все же чувствуется дух демократии и прогресса: «Искоренение пауперизма», «Исследование о сахарной промышленности» и «Наполеоновские идеи», где он изобразил императора поборником гуманизма. В книге, озаглавленной «Исторические фрагменты», он писал: «Я прежде всего гражданин, а потом уже Бонапарт». Уже в 1832 году в книге «Политические мечтания» он называет себя республиканцем.

После шести лет заключения в Гамской крепости Луи Бонапарту удалось бежать, переодевшись каменщиком; он нашел себе приют в Англии. Наступил февраль. Луи Бонапарт приветствовал республику, стал депутатом Учредительного собрания, 21 сентября 1848 года провозгласил с трибуны: «Вся моя жизнь будет посвящена укреплению республики», и выпустил воззвание, которое можно резюмировать кратко: свобода, прогресс, демократия, амнистия, отмена законов о преступлениях и изгнании; 20 декабря 1848 года, избранный пятью с половиной миллионами голосов президентом республики, он присягнул конституции и 2 декабря 1851 года нарушил ее.

За это время он успел уничтожить Римскую республику и восстановить в 1849 году папскую власть, которую он пытался сокрушить в 1831 году. Кроме того, он играл довольно сомнительную роль в темной истории, известной под названием «Лотереи золотых слитков»: за несколько недель до переворота этот золотой мешок стал просвечивать насквозь, и в нем можно было разглядеть руку, весьма похожую на руку Луи Бонапарта.

2 декабря и в последующие дни Луи Бонапарт, представлявший собой исполнительную власть, совершил покушение на власть законодательную, подверг аресту депутатов, разогнал Законодательное собрание, распустил Государственный совет, упразднил Верховный суд, отменил законы, забрал во Французском банке двадцать пять миллионов, осыпал золотом армию, расстрелял картечью Париж, терроризовал Францию; вслед за тем он отправил в изгнание восемьдесят четыре депутата, отнял у принцев Орлеанских имущество их отца Луи-Филиппа, который пощадил его жизнь, установил в пятидесяти восьми статьях под именем конституции деспотизм, заковал в кандалы республику, заткнул шпагой Франции, как кляпом, уста свободе, распродал железные дороги, очистил народные карманы, установил бюджет при помощи указов, сослал в Африку и Кайенну десять тысяч демократов, изгнал в Бельгию, Испанию, Пьемонт, Швейцарию и Англию сорок тысяч республиканцев, поверг в скорбь все сердца и вызвал краску стыда на челе у каждого.

Луи Бонапарт мнит себя восходящим на трон; он не замечает, что он поднимается к позорному столбу.

VI Портрет

Луи Бонапарт — человек среднего роста, хладнокровный, бледный, медлительный; у него такой вид, как будто он не совсем проснулся. Он выпустил в свет, как было сказано выше,[8] довольно ценный труд по артиллерийскому делу и знает все тонкости искусства обращения с пушкой. Он хорошо ездит верхом, говорит, чуть растягивая слова, с легким немецким акцентом. Присущие ему черты фигляра проявились на Эглингтонском турнире. У него густые, скрывающие улыбку усы, как у герцога Альбы, и мутный взгляд, как у Карла IX.

Если судить о нем, не принимая во внимание того, что он называет «необходимыми мероприятиям» или «великими деяниями», то Луи Бонапарт представляет собою вульгарную, пустую, ходульную, ничтожную личность. Те, кого он приглашает к себе летом в Сен-Клу, одновременно с приглашением получают приказ привезти утренний и вечерний туалеты. Он любит блеск, помпу, султаны, позументы и галуны, громкие слова, громкие титулы, все, что блестит и звенит, всякие погремушки власти. Считая себя родственником Аустерлицкой победы, он носит генеральский мундир.

Ему безразлично, что его презирают, ему достаточно видеть почтительные лица.

Будь этот человек на заднем плане истории, он бросил бы на нее тень, на первом плане он выступает грязным пятном.

Европа смеялась над другим континентом, глядя на Гаити, теперь у нее появился этот белый Сулук. Мыслящие люди Европы ошеломлены, и у всех, даже за границей, такое чувство, будто им нанесли личное оскорбление, — ибо европейский континент, хочет он этого или нет, связан с Францией, и все, что принижает Францию, унижает Европу.