Наполеон и женщины - [68]

Что Марія-Луиза станетъ матерью, онъ въ этомъ не сомневается. По этому поводу онъ собралъ самыя подробнейшія сведенія. Помимо того, что «она прекрасно сложена», ея родъ даетъ ей хорошіе примеры. У ея матери было тринадцать детей, у ея бабушки – семнадцать, у ея прабабушки – двадцать шесть. Это, какъ сказалъ онъ Шампаньи, какъ разъ такое «чрево», на какомъ онъ хотелъ жениться. За себя онъ спокоенъ. Въ его активе имеется два неоспоримыхъ факта, и всякія тревожныя сомненія устранены. Пусть же едетъ, пусть едетъ скорее та, которая обезпечитъ ему наследственность его трона и завоюетъ будущее его роду!

Но понравится ли ему эта женщина? Сможетъ ли онъ физически желать ее и въ какой степени? Изъ Вены ему прислали ея портретъ: это девушка съ длинными белокурыми волосами, разделенными на лбу на две спускающіяся книзу густыя пряди; лобъ довольно высокій, глаза – цвета синяго фаянса, лицо со следами оспы и съ легкимъ румянцемъ; носъ у переносицы несколько вдавденный, губы толстыя, подбородокъ тяжелый и выдающійся впередъ, зубы белые, довольно редкіе и съ наклономъ впередъ, красивая, но очень полная грудь, совсемъ, какъ у кормилщы; плечи широкія и белыя; руки худыя, кисть руки маленькая, прелестныя ноги. Для женшины она высока: пять футовъ, два дюйма (1 м., 674 миллим.), всего лишь на четыре линіи (9 миллим.) ниже его. Скорее – представительная женщина, но ни изящества, ни граціи, ни привлекательности въ ней нетъ. Это придетъ со временемъ, – думаетъ онъ, – какъ и тонкій вкусъ, и уменіе держать себя. Впрочемъ, надменность въ обхожденіи не отталкиваетъ его, онъ видитъ въ этомъ нечто царственное. Для него прежде всего важно, чтобы все видели, глядя на нее, какого она происхожденія. Когда Леженъ, адъютантъ Бертье, пріезжаетъ, за несколько дней до прибытія Императора, въ Компьень, Наполеонъ велитъ принести портретъ, полученный имъ изъ Вены, и подробнейшимъ образомъ допрашиваетъ Лежена, который оказывается, на счастье, не только солдатомъ, но и художникомъ, о степени сходства портрета съ нею. Леженъ показываетъ тогда, нарисованный имъ, ея профиль, и Наполеонъ, взглянувъ, восклицаетъ: «О, это какъ разъ австрійская губа!» Онъ беретъ со стола одну изъ сложенныхъ на немъ медалей съ изображеніемъ Габсбурговъ, сравниваетъ профили и восторгается: Это – жена, какой онъ желалъ, это – Императрица!

Съ техъ поръ, какъ договоръ заключенъ, съ техъ поръ, какъ онъ видитъ, что исполняется его мечта, онъ дрожитъ оть нетерпенія осуществитъ ее вполне. Тщетно проделываетъ онъ ежедневно, чтобы разсеяться, десять-двенадцать миль, охотясь съ борзыми; эта мысль всюду преследуетъ его; онъ говоритъ объ этомъ всемъ и каждому, онъ хочетъ, чтобы приготовленія къ пріему были окончены, когда они еще не начаты. Когда въ Лувре, при устройстве часовни въ Большпомъ Салоне, ему докладываютъ, что не знаютъ, куда поместитъ огромныя картины, онъ отвечаетъ: «Сжечь ихъ, только всего». Онъ заботится – онъ – о томъ впечатленіи, которое онъ произведетъ; онъ заказываетъ себе у Леже, портного Мюрата, придворный костюмъ, покрытый шитьемъ, который такъ стесняетъ его, что онъ не можетъ носить его. Онъ велитъ позвать другого сапожника, чтобы, заказать себе более тонкіе ботинки: онъ хочетъ научиться вальсироватъ и танцуетъ до тошноты. Какъ пишетъ Екатерина Вестфальская своему отцу: «Здесь творятся такія вещи, какихъ ни я, ни вы и вообразить не могли бы».

И по мере того, какъ поездъ Императрицы, следуя изъ Вены, едетъ по Германіи, потомъ въезжаетъ во Францію, его нетерпеніе растетъ. Онъ хочетъ держать въ своихъ объятьяхъ эту жешцину: гораздо болыпе, чемъ жешцину, – то, что это женщина представляетъ. Въ каждый изъ городовъ, путь черезъ которые онъ самъ наметилъ, часъ за часомъ, и въ которомъ останавливается Марія-Луиза, онъ шлетъ пажей, шталмейстеровъ, камергеровъ съ письмами, цветами, дичью, имъ убитою. Изъ каждаго – онъ ждетъ писемъ, писемъ отъ Императрицы, писемъ отъ Бертье, писемъ отъ своей сестры Каролины, которая везетъ ему жену, писемъ отъ дамъ, отъ шталмейстеровъ, отъ префектовъ. Онъ былъ бы радъ письмамъ отъ пажей, оть лакеевъ, отъ почтальоновъ.

Въ конце-концовъ, онъ не выдерживаетъ. Марія-Луиза ночевала въ Витри 26 марта. 27-го она должна прибыть въ Суассонъ, только 28-го должна произойти встреча. Церемоніалъ последней уже отпечатанъ. Павильонъ, въ которомъ заочно соединенные супруги должны встретиться, построенъ и разукрашенъ. Приказано явиться войскамъ. Приготовлены обеды. Города ждутъ. Но что ему до этого! 27-го утромъ онъ выезжаетъ съ Мюратомъ изъ Компьена безъ эскорта, безъ свиты, подъ проливнымъ дождемъ. И подъ порталомъ Курселльской церкви онъ ждетъ.

Вотъ огромный берлинъ, запряженный восьмеркой, останавливается для перепряжки. Наполеонъ подходитъ. Дежурный шталмейстеръ докладываетъ о немъ. Каролина представляетъ его. Спускается подножка. Императоръ, весь мокрый, – въ карете. Пускаются въ путь, мчатся, минуя деревни, где меры стоятъ въ ожиданіи на своихъ постахъ, съ заготовленной речью въ руке; проскакиваютъ принявшіе праздничный видъ города, где стынетъ обедъ, прекрасный обедъ, заказанный Боссе. He евши, въ десятомъ часу вечера, пріезжаютъ въ Компьень; Императоръ сокращаетъ речи, представленія, приветствія, Онъ ведетъ Марію-Луизу въ ея внутренніе апартаменты.