Наперекор порядку вещей... - [219]

Работая когда-то над диссертацией об антиутопиях и Оруэлле, я, помню, все докапывался — откуда эта дата «1984», ставшая названием романа? Почему, не 1999-й или не 2013-й, который по календарю майя должен стать концом летоисчисления? Являлась ли эта анаграмма намеком на апокалипсис Нострадамуса — цифры совпадали? Или, как замечают некоторые, Оруэлл не захотел относить свои «картины» слишком надолго вперед, как бы говоря, что если до этого рубежа мир не превратится в нечто похожее, значит, мы минуем некий кризис? Всё легко, — так объясняли тогда труднодоступные у нас западные источники: он-де хотел назвать книгу «Последний человек» (последний, как носитель и выразитель именно человечности), но, увы, книга с таким названием уже была — так назвала когда-то свой роман, тоже кстати, мрачноватую утопию, Мэри Шелли, прародительница Франкенштейна. И вот тогда — на этом настаивали многие — Оруэлл просто поменял последние цифры года написания своего романа и вывел на обложке — «1984».

Эх, эх — если бы исследователи были поглубже, они бы доискались до еще одной версии — до Джека Лондона, до его романа «Железная пята». Оруэллу было 6 лет, когда «Железная пята» вышла в свет. Но именно в этой книге впервые появляются и «Братство» (как «эра братства»), и «пролы» (от слова — пролетариат), которые возникнут в книге Оруэлла, и, представьте, «1984-й» — год построения из стали, стекла и бетона крупнейшего города олигархов. Внешние совпадения поразительны! Но куда поразительней идея. «Капитализм почитался социологами тех времен кульминационной точкой буржуазного государства, — писал в 1909 г. в своем романе Дж. Лондон. — Следом за капитализмом должен был прийти социализм… цветок, взлелеянный столетиями, — братство людей. А вместо этого, к нашему удивлению и ужасу, капитализм, созревший для распада, дал еще один чудовищный побег — олигархию… «Я жду прихода каких-то гигантских и грозных событий, — говорит один из героев романа. — Назовем это угрозой олигархии — дальше я не смею идти в своих предположениях…».

«Олигархия» — как знакомо нам это слово сегодня? Оруэлл не только наблюдал «природу» ее, не только на собственной шкуре испытал ее «прелести», но к 1948-му понял: на земле может родиться нечто большее — власть «олигархического коллективизма», явных могучих партий и тайных кланов, управляющих всем, кланов способных подчинить себе даже сознание масс. Атомная бомба, в качестве дубинки, изолгавшиеся даже самые демократические СМИ, летучие военные соединения, неизвестно кому принадлежащие, но регулярно появляющиеся в горячих «точках», могучие сверхсовременные серверы, на которых складируются «впрок» все разговоры не только премьер-министров и канцлеров, но и нас, простых людей, и, наконец, самое страшное — межгосударственный «пиар», когда все мировые газеты и телеканалы «как по команде» сообщают вдруг, что первой напала на Грузию — Осетия, а не наоборот. Помните: «Кто управляет прошлым, тот управляет будущим; кто управляет настоящим, тот управляет прошлым…» Вот чего страшился Оруэлл в будущем, и что мы воочию видим сегодня. К нравственности ныне зовут как раз безнравственные, к правде — последние лжецы, к равенству — те, кто относит себя к элите, к «золотому миллиарду». И всё это становится, как говорят ныне, — «трендом». Какая там «культура», если у художников бог — нажива, какая «демократия», если наверху всегда возникают одни и те же: старший Буш, потом младший Буш, старший муж Клинтон, потом — младшая жена — Клинтонша. Я специально беру «светоч демократии» — Америку. Да, последняя в мире олигархическая революция свершилась не в одной стране — а сразу и — всюду. И сделали ее глобалисты — люди воли и интеллекта: бюрократы, хитроумные эксперты, партийные аппаратчики, софийствующие спикеры, вкрадчивые профессоры и мухлюющие социологи. Узнаете? Разве нынешние съезды, митинги, даже «восьмерки» и «двадцатки» не свидетельствуют о появлении таких людей — бездуховных, но решительных и волевых? Они-то и дергают за веревочки. Эй вы, пролы и быдло, офисный планктон и хомячки, троли и блогеры — слушайте сюда!.. Вот он интеллектуальный «террор» — почти фашизм, появившийся уже и в Интернете, подчиняющий себе всё и вся, террор, который ныне с куда большим успехом заменил «двухминутки ненависти» Оруэлла. Помните: «Послышались бешеные выкрики… Люди вскакивали и снова садились… Темноволосая девушка кричала: «Свинья! Свинья! Свинья», потом схватила словарь новояза и швырнула его в экран… Пароксизм страха и мстительности, желание убивать, мучить, бить по лицу кувалдой как ток проходили сквозь всех, превращая каждого в гримасничающего, вопящего безумца»? Это — Оруэлл. Но не напоминает ли это — вас же самих, сидящих ночью у мониторов и читающих матерные, глумливые «коменты» рафинированных интеллигентов? Нетерпимых в ядовитой злости по любому поводу: от перевода стрелок часов до церкви, от какого-нибудь «шпионского камня» — до «анчоусов» и выборов. Так и хочется крикнуть в невидимую Вселенную Сети — очнитесь! Вы же люди! Ведь это опять: дважды два — 18, террор умных, успевших вякнуть первыми! И как он выгоден тем, кто и дергает за веревочки — новым «великим инквизиторам»! Это не философский выверт, не умственный кунштюк. Наш Бакунин когда еще писал, что если до власти дорвутся ученые и интеллектуалы, то хуже деспотии не будет, ибо они не только будут знать всё, но и «управлять» — тотально. А Оруэлл, еще в 1936-м сказал, что коль дело дойдет до крайностей, «то интеллигенция в подавляющем большинстве перейдет к фашизму…»