Наперекор - [55]

Сколько продуманного было в той жизни! Мое поколение помнит наивную, трогательную телепередачу «Выставка Буратино» в 70-е годы. Ведущий, художник-мультипликатор Вадим Курчевский, и веселый Буратино рассматривали и показывали детские рисунки и аппликации, присланные со всего Союза. Господи, сколько же их, наверное, шло на телевидение! Целые мешки. Но ведь главной целью было то, чтобы миллионы детей садились бы рисовать часами, развивая свою мелкую моторику, свой головной мозг. Их делали не великими художниками, а прежде всего видом «человек разумный». Помните: в СССР не было телеканала, по которому мультфильмы шли бы каждый день. Мультики показывали лишь вечером и по выходным. Понятно почему: дети должны были учиться, делать уроки, читать книги, что-нибудь мастерить, заниматься спортом и общаться с другими детьми, а не пялиться в «дебилоящик». Что – снова вспомним Шпицера – делало их развитыми людьми. По той же причине советское ТВ делали «скучным»: богатым на познавательные передачи. Советская власть не оболванивала: она стремилась сделать всех разумными.

Мне скажут, будто сиденье в Интернете и «гаджетах» делает детей технически продвинутыми. Чушь собачья! Дети учатся пользоваться программами, но от этого не становятся ни программистами, ни системотехниками. У них не развивается логическое мышление. Они не приобретают знаний в точных и естественных науках. У них распадается сам «когнитивный аппарат».

Могу с полным правом назвать СССР надеждой не просто белой расы, а всего рода людского. Союз перебарщивал по части дурного интернационализма. Но это было поправимо. А вот разрушение уникального советского культурно-воспитательного механизма – страшная катастрофа. Теперь и русские становятся цифрокретинами, читатель.

«…Люди все меньше читают и все больше играют в игры. В течение долгого времени технологии просто не позволяли сделать реалистичную интерактивную историю. Сейчас же мой опыт подсказывает, что метафорические описания восходов и закатов уходят в прошлое. Если вы кинематографист или гейм-дизайнер, вы можете просто показать это. Люди ленятся воображать это, им проще посмотреть на готовое.

Сейчас игры лишь имитация интерактивности. В будущем сюжет игры будет целиком зависеть от игрока – чем выше его мастерство, тем лучшую историю он сможет рассказать. Диалоги станут не набором глупых фраз, а действом, влияющим на сюжет. Игры будут все более изощренными, с имплантацией сенсоров прямо в мозг.

Но при этом я не думаю, что чтение станет прерогативой избранных…» – считает знаменитый ныне писатель-фантаст Питер Уоттс.

Наивный! Он не видит очевидного – создания «цифрового наркотика». Превращения людей в пассивных потребителей реальности, созданной другими. Рассказывать им будет нечего: мозги из-за «лени воображать» и работать самостоятельно совершенно деградируют. Язык упростится до уровня Эллочки-людоедки. Люди просто опустятся до уровня компьютера, и никакие сенсоры в мозгу не помогут. Сотни миллионов двуногих неполноценных на годы погрузятся в иллюзорные миры, вместо того чтобы учится, творить, любить. И чтение действительно станет уделом избранных. Но больные, склочные, эгоистичные и оторванные от настоящей жизни белые не смогут поддерживать цивилизацию. Ибо что смогут создать тьмы всех этих игроков, ушедших в виртуал? Только не рассказывайте мне о том, что они в своих «ящиках» смогут играючи сконструировать термоядерный реактор. Потому что в реальном мире, создавая нечто прорывное, люди сталкиваются с загадочными явлениями и эффектами, о которых дотоле никакая наука не слышала и потому не могла заложить их ни в книги, ни в компьютер. Чтобы создать термоядерный реактор (гравилет, нейтрид, работающую установку LENR), требуется работать в подлинном окружающем мире. Нужно иметь дело с объективной реальностью, а не с виртуальной, которая даже не вторична, а третична. Нужно иметь очень сложный головной мозг, пронизанный множеством связей-синапсов. А они формируются только в результате запоминания, самостоятельной работы, работы руками, в итоге общения с реальными людьми! Погружение в мир игрушек, пускай даже самых ярких и правдоподобных, ведет, образно говоря, к разглаживанию мозговых извилин. Игрушки способны лишь отнимать время. Ничему, кроме беганья и стрельбы (или махания мечом) в иллюзорном мире, они научить не могут.

Никакая виртуальщина не может сравниться с настоящим миром, полным тайн и загадок, неведомых ни ученым, ни – тем более – создателям виртуальной реальности. Никакие виртуальные реальности – существуй они в 1920-е годы – не могли содержать в себе явления флаттера или бафтинга на самолетах. С ними нужно было столкнуться в реальности, чтобы изучить их и побороть. Надо было строить и испытывать настоящие, а не иллюзорные самолеты. Чтобы создать экраноплан, надо было сперва натолкнуться на эффект экрана – скольжения приземляющегося самолета над поверхностью. И только потом, изучив неведомое до того явление, создать технику с его использованием. Могли ли люди тридцатых годов вообще обнаружить экранный эффект, летай они на виртуальных самолетах в электронном ящике, а не на настоящих аэропланах над реальной земной поверхностью? В том-то и заключается слабость самого мощного компьютера: в нем есть лишь то, что заложили в него программисты. Со всеми заблуждениями и пробелами, существующими на тот момент в науках.