Наместник Урала - [12]

– А вы? – с надеждой в глазах, закусив губу, посмотрела на меня Анна.

– Нет, – медленно покачал головой. – Боюсь, не справлюсь, а лекарства, увы, тут не помогут.

– Но как же так?! – воскликнула девушка, и у нее потекли слезы, а руки безвольно повисли; она с надеждой посмотрела на Александра, но тот промолчал.

– Иван Макарович, отойдем, – кивнул Олесь в сторону окна.

Вот интересно, меня сейчас императрица начнет уговаривать на операцию? Да, так и оказалось, правда, нужно отдать ей должное, сначала уточнила, что и как с больной. Какой прогноз и какая потребуется операция. Честно все рассказал, в том числе и то, что подобная диагностика – поверхностна, вполне возможно, что ошибаюсь или гематома не единична. Шанс же… оценил его как один из тысячи, для благоприятного исхода. И тем не менее Ольга Николаевна, или, правильнее, Олесь, сказал:

– Ты оставишь ее умирать на кровати и ничего не предпримешь? Вань, ну нельзя так.

– Ольга, да убью я ее! Вероятность этого более высока! Пойми, необходимо выгнать сгусток крови, просверлив в черепной коробке дырку на определенную глубину. Чуть глубже – и все!

– Ты успокойся, – похлопала она меня по плечу. – Подумай, разъясни все девушке, а потом и решай. Нельзя просто так бросить женщину умирать, сам себе не простишь, что не попытался помочь.

Черт! Она права; но… как? Как мне решиться на то, что никогда не делал?! Да, были бы рядом Коротков или Портейг, то, может быть, они бы и отважились на подобный шаг. За моими плечами есть несколько несложных операций, но в данном случае…

– Иван Макарович, если есть хоть призрачный шанс, умоляю, попытайтесь! – прервала мои размышления Анна, которая сидит рядом с матерью и гладит ее по голове.

Молчу, не могу решиться. В комнате повисла гнетущая тишина, и только шумные хриплые вздохи больной женщины нарушают ее.

– Саша, бритвенные принадлежности, аптечку и дрель, сверла три и пять миллиметров – прокипятить. Быстро! – решился я. – Аня, на месте гематомы необходимо будет сбрить у вашей матушки волосы, после чего я просверлю ей в черепе отверстие, и если, подчеркиваю: если улыбнется удача, то сможем снизить давление и сгустки крови выйдут. Шансы на исход операции уже называл. Решение за вами.

– Я… – Анна с шумом выдохнула, – согласна.

– Ты еще здесь?! – глянул я в сторону своего помощника, и того как ветром сдуло.

После того как комната Александра превратилась в подобие больничной палаты, произошла небольшая заминка. Анна отказалась наотрез стричь свою мать и брить ей череп. Ни на какие увещевания не пошла, приводила множество доводов против, а потом и вовсе разрыдалась:

– Простите, мама очень своими волосами гордится и дорожит, я не смогу.

– Иван, давай я, – взял в руки ножницы Олесь. – Показывай, сколько и где требуется выстричь.

– Примерно столько, – очертил я пальцем место на голове больной, которая так и не пришла в сознание. – Сейчас сделаю ей укол морфия, чтобы она в момент операции не очнулась, после чего приступим. Мне потребуется помощь от всех присутствующих, и что бы ни случилось – требую беспрекословно слушаться и приказы выполнять. Справитесь? – посмотрел на Олеся.

– Без вопросов, – ответил Александр.

Нет, далеко не все мои распоряжения выполнялись с первого раза. Тем не менее где-то через полчаса больную мы положили на бок, зафиксировали, чтобы она не могла пошевелиться, после чего я выставил за дверь Анну. Не дело дочери присутствовать, когда ее матери череп стану сверлить, она однозначно чувств лишится и обеспечит мне лишнюю проблему, а времени заниматься барышней не будет. Впрочем, в Александре я тоже не слишком уверен, но он уже многого насмотрелся, да и жизнь побила, так что должен справиться. Ольгу Николаевну побоялся выставлять: мало того что ее и так нелепую легенду порушу, так еще и покажу, что не доверяю, – и это когда между нами только-только примирение произошло. Нет, мы как бы и не ругались, но не имели взаимопонимания.

– Ну, с Богом, – закусил я губу.

Скальпелем сделал небольшой надрез, а потом взял дрель. Сверло еще не коснулось головы больной, а императрица ожидаемо, вскрикнув, осела на пол.

– Осторожно переложи Олеся в кресло, – сцепив зубы, отдал я приказ своему помощнику.

Тот, бледный, кивнул и выполнил приказ, правда, двигался как-то странно и очень уж аккуратно обращался с моим якобы объявившимся другом. Интересно, а секрет ли для всех, кто под личиной Олеся скрывается? Хм, как-то сомневаюсь. Если раньше еще мог подобное допустить, то сейчас-то императрица свой образ раскрыла, а уж от ближайшего окружения такое поведение и вовсе не утаить.

На лбу у меня капли пота, сверло медленно погружается в череп женщины. Кровь стекает, противный скрип и скрежет отдаются в ушах. Продолжаю крутить ручку дрели, но уже далеко не уверен в собственном решении. Настает момент, когда сверло прошло стенку черепной коробки; медленно извлекаю сверло обратно. Как только дырка в черепе освободилась – кровь и ее сгустки вышли наружу. Осторожно, обычной «грушей», высасываю сгустки крови из раны, после чего ее обеззараживаю и перебинтовываю голову пациентки, сделать для нее ничего больше не в состоянии. Завершал работу один, мой помощник стоит и тяжело дышит у окна, сдерживая рвотные позывы. Импера… точнее, Олесь – и вовсе слабо в кресле шевелится. Н-да, из Ольги сестра милосердия, как из меня балерина! Впрочем, если практика, не приведи господи, будет, то она не станет в обмороки грохаться.