Намаскар: здравствуй и прощай - [19]
…
Перед сном продолжил я читать начатый в Москве сборник индийских мифов. Бенаресец, ночью подле Ганги пересказавший мне историю каменного бога Трокдевты, признал, что не знает слов для красоты Джаграни. Прочёл я описание Рати – дочери Дакши – и подумал, что слова эти могли бы дополнить ту диковинную повесть: «Её брови были очерчены ещё совершеннее <…>, а заострённые груди были похожи на нераспустившиеся бутоны лотоса и кончались тёмными, как медоносные пчёлы, сосками, такими твёрдыми, что упавшая на них слеза разбивалась на тысячи мельчайших брызг; когда Манматха глядел на струнку шелковистых волос между её грудей, ему казалось, что там случайно оказалась тетива лука. Её бёдра, гладкие, как стволы бананового дерева, сужались книзу и заканчивались маленькими ножками с розовыми пальчиками и пятками. Её руки походили на потоки золотого дождя, а косы можно было сравнить только с облаками в сезон дождей» {17} .
Без осуждений говорил бенаресец о казнях, устроенных Трокдевтой, будто они – часть насущная всякого правления. Дополнением к тому нашёл я в Махабха́рате образ полнокровного (идеального) правителя, столь гармонирующий с образом Трокдевты, но для меня непривычный: «Яяти превратил свою жизнь в сплошной праздник и старался не упустить ни одной самой маленькой радости. Но так как Яяти был молод и полон сил, это не мешало ему быть добрым и справедливым правителем. Он поощрял науки, почитал святых, не забывал порадовать богов жертвой или молитвой, помогал бедным и страждущим и жестоко расправлялся с преступниками. А покончив с делами, он стремился получать как можно больше удовольствий, наслаждаться женщинами и вином, радоваться золоту, богатству и безбедному существованию» {18} . Не тот правитель хорош, кто в святости пребывает, но тот, кто полнокровием отличен и жизнь знает во всех соках. Диковинно это…
21.07. Бодх-Гая
(Малярия в старом итальянском переводилась, как «испорченный воздух».)
Весь день сегодняшний сошёл ни во что. Я отравился и отравился жестоко. Можно было ждать участи такой, ведь знали мы, куда едем, какой пищей вознамерились желудки свои тешить. Давно условились с Олей в странах чужих пищей интересоваться только национальной – узнавать места новые не только ногами, глазами, руками, но и языком.
В первые дни мы ели всё индийское. Острые овощи, рис со специями, фрукты и прочее, чему порой не знали названия русского. Не было в этом бед. Желудок покорно брал всё, а по туалету не вредничал. Но вот – срыв, да какой!
Всю ночь боли во мне были великие. Я выплясывал с бока на бок; жар; штаны, футболку сбрасывал, надевал их вновь, когда со мной озноб делался. И сны мне виделись безумные, по которым утерял я счёт времени – ночь ото дня или вечера отличить не мог. Не хватило мне ума сразу понять в себе отравление – подняться за нужными таблетками; не просыпался я окончательно, но больше в бреду ворочался, сам себя тревожа стонами и вскриками.
Кошмары утомили сознание не меньше, чем рези – тело. В снах спешка была, насыщенность, видел я до пяти сюжетов без остановок, и все – запоминались, изматывали.
По́том изошёл я сполна – постель была влажной, липкой. Ломота проявилась в суставах, костях, и тошнота делалась глубокая, однако рвотой не завершалась.
Безумным фоном к терзаниям моим звучали ночью песнопения чьи-то, молитвы, удары барабанные, лязг колокольчиков. Религий тут дозволено много, и у каждой – своё звучание, свои напевы.
В четыре утра (время я высмотрел по телефону) дорога за монастырём оживилась сигналами; я, сомнамбула, лежал в сухости внутренней. Пить хотел. Воды по рассеянности вечерней мы не запасли. Думал идти в магазин – покупать воду, но не мог встать. Слабость сделалась такая, что даже кулаков не удавалось мне сжать в твёрдость.
К болям внутренним добавились внешние – нелепые до обиды. Проёмы здесь, в «келье» нашей, низкие устроены; перед сном разбился я макушкой о притолоку; помутнение влилось в голову. Ночью поднялся в туалет и там исхитрился дважды пробить себе лоб; удар последний был такой силы, что думал я лечь на пол, изорвать себя тошнотой, но сумел-таки до кровати докрасться.
Глупость мою, по которой не сразу я достал таблетки, можно понять, ведь отравления прежде не поражали меня – в симптомах очевидных не разглядел я ничего. Кроме того, в бреду ночном уверился, что беда вся от головы разбитой. В иные мгновения думал об инфекции кишечной.
Утром всё выяснилось сполна. Оля, выслушав от меня мои чувства, указала нужные таблетки; у неё в отравлениях опыт долгий.
Пот, одышка. Измерил температуру. 38,7 °C. В состоянии таком жар не дозволено снижать; пришлось терпеть.
…
Все наши слова были о причинах отравления. Для других разговоров не было ни сил, ни внимания. В поезде вчерашнем продавали обеденные пайки – 50 рублей (рис с овощами, два яйца-масала, соус, свёрток хлебный и картошка с перцем). Оля от картошки отказалась – выдала её бродяге (их в поезде много, и все тычут к тебе культями, переломами, струпьями, кожными язвами). Я картошку съел и был доволен. Оля, несмотря на склонность к отравлениям, не отравилась; нужно было искать отличия в нашей трапезе. Картошка вагонная была первым; вторым было печенье с манговым кремом, которым я вчера вздумал побаловаться. Оле печенье не понравилось, я всё съел сам…
Новая книга Евгения Рудашевского начинается как задачка из квест-комнаты, а затем успевает стать романом-погоней, детективом, историей о первопроходцах и предателях, притчей о любопытстве как великой движущей силе. Как герои не представляют, что заберутся настолько далеко, так и читатели — что сюжет заведёт их в такие дали. Десять человек отправятся в долгий путь, каждый со своей целью: Сергей Николаевич — за увлекательной статьёй, Марина Викторовна — за пропавшим отцом, их 14-летний сын Артём — за первым настоящим приключением, которое дедушка точно одобрил бы.
В четырнадцать – ты уже не ребёнок. Понимаешь больше, людей знаешь лучше, природу чувствуешь тоньше. Дима шёл на долгую соболиную охоту с одной мыслью: с первым убитым зверем он преобразится и вернётся в город настоящим мужчиной. Проводник во взрослый мир – дядя Николай Николаевич, умеющий читать следы на снегу лучше, чем Дима читает свои книжки. Помогут юноше и балагур Артёмыч, и охотник поневоле Витя, и чуткая лайка Тамга – но откровением станет встреча с неуловимым вороном.Многодневная соболёвка – приключение, о котором можно рассказывать одноклассникам не день и не два.
Вторая книга серии «Эрхегорд» Евгения Рудашевского – писателя, журналиста и путешественника, одного из победителей VII сезона конкурса «Новая детская книга». Опасное странствование по землям, охваченным предчувствием страшной беды, продолжается. Следующий город – Целиндел – оказывается едва ли не опаснее Багульдина. Да и на Старой дороге, заброшенной много лет назад, творится что-то из ряда вон выходящее. Кто же пишет тайные записки Мие, хочет убить Теора и объявляет награду за хангола и Громбакха? И наконец, почему таинственный браслет, вросший в руку, так отчаянно жжется?
Кумуткан — это неопытный детёныш байкальской нерпы, которому отовсюду грозит опасность. И главный герой повести, тринадцатилетний Максим, похож на кумуткана, когда мама, оставив его, уезжает на буддийские учения. В то же время сводная сестра Аюна называет себя потомственной чёрной шаманкой, а родной дедушка, бывший полярник, судя по всему, нарочно ловит нерп для каких-то страшных опытов…Повесть Евгения Рудашевского насыщена контрастами, она рассказывает о жизни современных иркутских подростков, о многонациональном колорите сибирских дворов — и захватывает читателя так, что вынырнуть из неё удается, лишь перевернув последнюю страницу.
Третья, заключительная книга серии «Эрхегорд» Евгения Рудашевского – писателя, журналиста и путешественника, одного из победителей VII сезона конкурса «Новая детская книга». Авендилл. Покинутый город, в который легко прийти, но из которого почти невозможно выйти. Однако люди все равно сюда стремятся. Одни хотят разжиться чем-то – или кем-то – необычным и разбогатеть. У других же цель – разобраться, что здесь произошло, и закрыть таинственную дверь в неведомый мир, откуда в город проникла черная погибель. Но в любом случае выжить смогут далеко не все. Как не достаться городу-ловушке? Как ухватить удачу и не только разгадать тайну города-призрака, но и уйти из него невредимым?
Дэн переехал в Америку. На время – он учится в университете в Чикаго. Семестр идёт своим чередом: 19-летний юноша выборочно ходит на занятия, заводит новых приятелей, неохотно и не сразу влюбляется. Здесь, вдали от родной Москвы, жизнь могла бы показаться ему серой, если бы не одно «но»: в тумбочке лежит надёжно припрятанный чёрный свёрток. В нём – истинная цель поездки. Новый роман-дневник Евгения Рудашевского описывает момент болезненного и неизбежного перехода из «тинейджерства» во взрослую жизнь.
Название книги говорит само за себя. Это короткие рассказы об интересных случаях, связанных с путешествиями, произошедших с 1996 по 2009 год – с тех пор, как я начала путешествовать автостопом. Какой у меня стаж сейчас – трудно сказать, бросила считать после четвертого экватора (экватор равняется 40 000 км). По меркам нашей тусовки, за рубежом я бывала мало: только половина стран Европы, США и Китай, да и по СНГ путешествую не так много – уже больше половины времени сижу дома. Но в поездках, да и не только, случалось такое, чем стоит поделиться.
Анна Чайковская пишет о Будапеште как о городе замершего времени. Здешний календарь мог бы остановиться на 1896-м. В тот год страна отмечала Тысячелетие, дела шли отменно, Будапешт был одной из двух столиц Австро-Венгрии, азартно соперничал с императорской Веной и, несмотря ни на какие трудности, разочарования и неудачи, имел основания видеть будущее в светлых тонах. Книга о Будапеште уже поэтому – о временах «прекрасной эпохи», о тех годах, когда ничто не предвещало ни 1914, ни 1920 года, ни того, что за ними последовало.
Как получить бесплатное образование? Как купить или снять жилье? Как получить вид на жительство и устроиться на работу? Как почувствовать вкус северной кухни? Как выйти замуж или жениться в Финляндии? В книге вы прочтете обо всем этом и о многом другом!Известный тележурналист Андрей Шилов уже пятнадцать лет рассказывает о Финляндии в российских средствах массовой информации, а последние годы бывает там даже чаще, чем в России, — ведь там живет его семья.Здесь вы найдете наблюдения и советы живущих в Финляндии русских и финнов, губернаторов, риелторов, мэров, учителей, полицейских и пенсионеров.
Центральная Африка — один из самых труднодоступных районов земного шара, и экспедиции туда всегда сопряжены с колоссальными трудностями. Английский путешественник доктор Самюэль Фергюсон предлагает поистине революционный метод исследования этих территорий и вместе с двумя спутниками отправляется в путешествие над центральной Африкой на воздушном шаре, желая связать воедино открытия предыдущих экспедиций…
В данном блоке Яша и Серега отправляются, как обычно, в Гурзуф, но их, так же, как обычно, скидывают с поезда раньше. Яша размышляет о сущности бытия и делится своими естественнонаучными наблюдениями за популяцией кроликов. Здесь же нашла свое законное место знаменитая история шарикового дезодоранта. В финале мы видим, как попытки выстроить собственный уникальный язык порой приводят путешественников к двусмысленным жизненным коллизиям.Автор не ставит себе целью развеселить читателя: один и тот же момент может показаться кому-то смешным, кому-то серьезным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.