Нам не прожить зимы - [8]

Опять заболтался. Хватит.

Лучше займусь окружающим нас всех, в том числе и господина № 1, миром, который его категорически не устраивает.

Кто кого не устраивает, ты, стилистический инвалид?! Мир – господина № 1 или наоборот?

А это всегда взаимно.

12

Можно было бы проследить историю расхождений между объективным течением времени и параллельной эволюцией моего единственного на все времена персонажа по имени Номер Первый, или, короче, № 1, – проследить от самого рождения, вспоминая отрывочные рассказы о его появлении на свет и первых годах жизни, более или менее правдоподобно домысливая неизвестное, исходя из общих сведений, руководствуясь логикой… Но это потребовало бы определенного (что значит «определенного»? Дурацкое выражение, как и «достаточного» – все это современные уродования речи) повествовательного насилия над свободным извержением слов, которое мы – помните? согласны? – приняли принципом данной работы.

Поэтому лучше влетим в сложившееся положение с разгону, прямо в сегодняшние ощущения, соответствующие дню, когда это пишется.

13

Нечто гложет № 1 уже несколько часов, с того времени, когда, проявив свое всегдашнее слабодушие, он согласился пообедать с друзьями. Точнее было бы, конечно, назвать их приятелями, так как, во-первых, друзей в собственном смысле этого слова у № 1 уже давно нет, а возможно, и никогда не было в силу его глубочайшего безразличия к людям вообще; и, во-вторых, те именно, кто зазвал его на обед в ресторане вопреки его абсолютному отсутствию аппетита, твердому решению не пить и вообще не тратить деньги без особой нужды, уж никак не могли считаться друзьями – самое большее хорошими знакомыми.

И, в общем, мужчина, несмотря на постоянно проявляемый им интерес к посторонним и незначительным лицам и событиям, был довольно (Опять! «Довольно» для чего?) симпатичен господину № 1. Рабский интерес к окружающему был простителен, поскольку в значительной степени порождался способом добывания куска хлеба, такая у мужчины была неприятная профессия. А сам он был мил и добр, достаточно (вот тут к месту!) неудачлив, чтобы не благоухать самодовольством, и достаточно уверен в себе, чтобы не портить воздух комплексами.

Но вот дама…

Боже мой, какими нестерпимо противными бывают женщины!

Иногда я – и вместе со мною г-н № 1 – изумляемся: какова же сила телесного желания, если она способна победить совершенно естественное омерзение, испытываемое любым, пожалуй, мужчиной от общения с особями иного пола!

И ведь все они почти равно отвратительны, независимо от того, к какому из основных типов принадлежат.

Допустим, это один из распространенных – и, заметьте, еще и самых привлекательных – видов: «прелестная дебилка». Кретинская – и наверняка специально культивируемая – неспособность воткнуть вилку в розетку, запомнить дорогу с двумя поворотами и правильно употребить падежное окончание. Безошибочный выбор при любой покупке в пользу вещи более дорогой и худшего качества. Шумная радость от примитивной шутки и надувание губ – «какая пошлость» – от изысканной остроты. Жирная грязь везде, где не видно, назойливая чистота на виду и неумение запомнить, где что лежит. Полная беспомощность в любом деле, безнадежная тупость в любой профессии – при уверенности, что так и должно быть, «неужели вы будете ругать женщину?», ей кажется, что курносость и пухлые губы извиняют все… В общем, не хочется продолжать.

Или, предположим, «звезда компании» (пропускаем множество других, не менее часто встречающихся разновидностей). Убежденность в собственных исключительной одаренности, высочайшем профессионализме (часто лезет в ту же профессию, в которой на высоком уровне действуют ее мужчины) или выдающейся привлекательности – в наихудшем случае и в том, и в другом, и в третьем. Полнейшая уверенность, что иллюзию ее значительности разделяют все окружающие – особенно, разумеется, мужского пола. Постоянные рассказы о торжествах своего таланта, ума или (и) красоты. При этом пользуется мужиками – связями и прямой поддержкой вплоть до кошелька – с ловкостью опытной проститутки. Очарование ее действует, правда, не на самых умных, но терпят почему-то все.

А сколько есть комбинированных, промежуточных типов! Например, «безобразная дебилка» – со всеми недостатками «прелестной», но без ее милой внешности… Или «звезда компании», сочетающая все свои качества с убийственной назойливостью «верной подруги», – тоже та еще категория… Или «я и так хороша» – вообще ужас…

Нет, положительно загадочна любовь, если она способна все это победить. Впрочем, как известно, любовь побеждает смерть.

И вот, значит, № 1 обедает с этими друзьями, с симпатичным малым и, скажем, «всемирной верной подругой всех, звездой первой величины самой лучшей компании города».

Боже мой, думает он, поедая без всякого желания не особенно вкусную еду, выпивая смертельно опасную для него водку в обстановке, которая ему если не противна, то уж во всяком случае безразлична, Боже мой, как я провожу жизнь! Говорю о неинтересном, утомительно улыбаюсь, сижу прямо… А хочется лечь, закрыть глаза, и чтобы рядом было кислое питье, и заботливая жена массировала плечи и шею. Или долго ехать куда-нибудь по хорошей дороге, разглядывать симпатичный пейзаж и чувствовать на лице прохладный ветер из полностью открытого окна машины. Или просто сесть в удобное кресло и задремать, но чтобы поблизости была жизнь, тихонько ходили и переговаривались между собою любимые домочадцы. Какие, к чертовой матери, друзья и любовницы, все больше раздражаясь думал № 1, по-настоящему нужны только домашний врач и нянька, да еще – нет, в первую очередь – единственная женщина, которую берешь за руку бессознательно, как только она оказывается досягаемой, так автоматически берут за руку идущего рядом ребенка, так начинают гладить кошку, едва она усядется на коленях… Но врачи смотрят мимо и интересуются только анализами; у нянек своя жизнь, для которой ты не цель, а средство; женщину же за руку взять удается редко, потому что руки почти все время заняты – и твои, и ее.