Наложница фараона - [72]
Были песенки и попроще, наводившие на мысли о простой телесной любви:
Пришло время юношеского расцвета и мыслей о том, что надо бы ублажить свое тело сладкой телесной любовью. Тогда любимой книгой Андреаса была длинная поэма Ульриха фон Лихтенштейна «Служение даме», в которой говорилось о рыцаре, любовно прослужившем даме тридцать лет; множество других рыцарей вызвал он на поединок, и триста семь копий сломал в честь своей госпожи. А историю горестной любви случайно выпивших любовный напиток, юных и прекрасных Тристана и Изольды, изложенную Готфридом из Страсбурга, Андреас просто не мог читать без этого чувства почти мучительной тревоги; и слезы катились по щекам из его миндалевидных темных глаз, когда он, подняв голову от страницы, смотрел прямо перед собой, и чувствовалось, что он видит не эту комнату свою, привычную уже, а какие-то радужно-прекрасные видения… Такое же впечатление оказывал на юношу и «Парсифаль» Вольфрама фон Эшенбаха… Андреас горячо давал себе слово любить только чистой и красивой любовью. Но он еще никого не полюбил, сердце его молчало. И порою после чтения такая тоска по любви, по неведомой красавице, нежной, умной и доброй, охватывала властно его душу… Он представлял себе, как говорит он красивые, нежные, изящные слова… Возникал перед его внутренним взором туманный облик трогательно-внимательного девического чистого лица… Вот и нежный ее голос отвечает ему нежно и учтиво… Андреас быстро откладывал книгу о любви и принимался за что-нибудь легкое, брал Вернера Садовника — «Крестьянин Гельмбрехт», или «Разумение» Фрейданка. И внезапно приходила насущная потребность быть очень серьезным, размышлять о Боге, об устройстве мироздания, о природе и свойствах человеческого знания. Тогда склонялся юноша светло-смуглым лицом и темными кудрями над суждениями и повествованиями Альберта Великого и «Суммой богословия» Фомы Аквината…
В еврейском квартале была своя книжная лавка переплетчика по имени Шемуль бен Йехиэль, там же продавалась и хорошая бумага. Эту бумагу привозили далеко с Востока, таинственного и сказочного, из города Багдада; потому она и называлась «рабтатайн кагид багдади»; что-то это значит вроде «багдадская бумага», или «есть у меня багдадская бумага» или еще другое что, но о бумаге речь… Писали в еврейском квартале не гусиным пером, а заостренной палочкой, но чернила были такие же, как те, что изготовлялись при монастырском скриптории, — темно-коричневые, из древесного угля. И в лавке Шемуля Андреас был усердным покупателем.
Книги иудеев открывали ему какой-то совсем странный мир, где жили, поступали и думали совсем как-то непривычно, узорно как-то. И ему, привычному уже к измышлению разных тонких узоров по золоту и серебру, этот мир был привлекателен.
Любил Андреас книгу «Тахкемони» — «Умудри меня» — повествования-макамы, написанные аль-Харизи и занятно излагающие приключения неких Хавера Кенита и Гемана Эзрахита; какое-то странное узорное успокоение навевали повести о правителе-калифе аль-Валиде и Салме, и о войне птиц и зверей.
В доме богатого раввина Элиаса Минца была большая библиотека старинных свитков, рукописей и книг.[6] В дом Элиаса Минца был вхож Ари, племянник Андреаса, сын Михаэля. Раввин привечал одаренного юношу. Но, конечно, Андреаса в этот дом никогда бы не пригласили. Андреас очень сожалел о том, что эта интересная и богатая библиотека недоступна ему; и часто расспрашивал Ари о книгах и свитках, хранившихся там. Впрочем, по распоряжению нового настоятеля, перестали допускать сторонних людей и в монастырскую библиотеку, чтобы книги не портились. И этот запрет огорчил Андреаса.
Поля страниц многих иудейских книг украшались красивыми сложными узорами, иные элементы этих узоров Андреас применял и в своей работе. В свитках Торы — Священного Писания — можно было для украшения ставить только — «тагин» — коронку над некоторыми буквами. Была и книга о тагине — «Сефер-ха-тагин», в ней рассказывалось, как надо вырисовывать эти коронки. Такие коронки Андреас стал вплетать в узоры на больших золотых серьгах — грушами — которые как раз вошли в моду в христианском городе. Но это свое нововведение Андреас держал в большой тайне от Михаэля и других мастеров из его мастерской, чтобы не обидеть их. На большом серебряном чеканном блюде для хлеба Андреас также сделал изображения, взятые из одной иудейской книги: по краю — замкнутая круглая рамка из переплетенных ромбов, и в каждом ромбе — гранатовый цветок; а в середине блюда — гранатовые деревца, увешанные плодами, и мимо этих деревьев гранатовых собаки гонятся за оленем, красивым, с ветвистыми рогами. Это блюдо, а также несколько пар серег тогдашней работы Андреаса сохранились до нашего времени. О них упоминает Штайншнайдер в своей работе, посвященной иудейским рукописным книгам в Германии. А его ученик и последователь Гольберг прямо связывает узоры на этих изделиях с именем Андреаса Франка…
«В садах чудес» — второй том серии «Восточная красавица». В него вошли три романа: «Тайна магического знания» Якоба Ланга (Германия), «Платье цвета луны» Жанны Бернар (Франция), «Любовники старой девы» Клари Ботонд (Венгрия — Англия). Вас ждут удивительные приключения, странные превращения, путешествия в далекие страны и таинственные города, встречи со сверхъестественными существами и с людьми, наделенными необычайными способностями и свойствами.
О французской революции конца 18 века. Трое молодых друзей-республиканцев в августе 1792 отправляются покорять Париж. О любви, возникшей вопреки всему: он – якобинец , "человек Робеспьера", она – дворянка из семьи роялистов, верных трону Бурбонов.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
Кроме дела, Софи Дим унаследовала от отца еще и гордость, ум, независимость… и предрассудки Она могла нанять на работу красивого, дерзкого корнуэльца Коннора Пендарвиса, но полюбить его?! Невозможно, немыслимо! Что скажут люди! И все-таки, когда любовь завладела ее душой и телом, Софи смирила свою гордыню, бросая вызов обществу и не думая о том, что возлюбленный может предать ее. А Коннор готов рискнуть всем, забыть свои честолюбивые мечты ради нечаянного счастья – любить эту удивительную женщину отныне и навечно!
«Восточная красавица» — единственная уникальная серия романов. Пески Иудеи и пирамиды Египта, дворцы Стамбула и цыганские шатры, утонченная мистика, изощренный психологизм, необычайные приключения — все это «Восточная красавица».«Судьба турчанки» — так называется первый том серии, состоящий из трех романов — «Призрак музыканта», «Врач-армянин», «Я целую тебя в губы». Вас ждет встреча с историей и современностью, любовью и разлукой, с яркими красивыми страстями. В романе «Врач-армянин» читатели впервые увидят события 1915 года глазами турок.Следите за серией «Восточная красавица».
«Восточная красавица» — единственная уникальная серия романов. Пески Иудеи и пирамиды Египта, дворцы Стамбула и цыганские шатры, утонченная мистика, изощренный психологизм, необычайные приключения — все это «Восточная красавица».«Судьба турчанки» — так называется первый том серии, состоящий из трех романов — «Призрак музыканта», «Врач-армянин», «Я целую тебя в губы». Вас ждет встреча с историей и современностью, любовью и разлукой, с яркими красивыми страстями. В романе «Врач-армянин» читатели впервые увидят события 1915 года глазами турок.Следите за серией «Восточная красавица».
«Восточная красавица» — единственная уникальная серия романов. Пески Иудеи и пирамиды Египта, дворцы Стамбула и цыганские шатры, утонченная мистика, изощренный психологизм, необычайные приключения — все это «Восточная красавица».«Судьба турчанки» — так называется первый том серии, состоящий из трех романов — «Призрак музыканта», «Врач-армянин», «Я целую тебя в губы». Вас ждет встреча с историей и современностью, любовью и разлукой, с яркими красивыми страстями. В романе «Врач-армянин» читатели впервые увидят события 1915 года глазами турок.Следите за серией «Восточная красавица».
Третий том серии «Восточная красавица» — «Ковчег зари» — целиком посвящен иудейской старине. Из романа немецкого писателя Якоба Ланга «Наложница фараона», названного Фейхтвангером «маленькой энциклопедией средневековья», вы узнаете о жизни еврейской общины в средневековом германском городе. В повести израильской писательницы Марианны Бенлаид «Косматая на тропе любви» впервые в мировой литературе описаны «житие и деяния» демонов иудейской мифологии. Произведения отличаются занимательным сюжетом, тонко выписанным психологическим обликом героев.