Наледь - [17]

- Хоть донага, - сказал Семен и пошел прочь, грохая сапогами.

- А чего ты по сторонам смотришь? - спросил Михаил. - Или ждешь кого?

- А ты чего не раздеваешься? Или боишься?

- Пожалуйста! Как тебе угодно. Я тень души твоей.

- Какая несуразная тень!

- Это я заморился, - Михаил скинул майку и заботливо осмотрел свои крупные выпирающие ребра. - От любви сохну.

Катя залезла на скалу и оглядывала дальние извивы бухты, не догадываясь, что тот, кого она искала, лежит тут же, в пятнадцати шагах, за выступом.

- Ну что, не видать его... в "тумане моря голубом"? - спросил Михаил.

- Кого это?

- Ну, этот самый... парус одинокий.

- Давай сюда... Погляди - во-он он...

- Я за тобой и в небо поднимусь.

- А вот посмотрим, как ты летаешь, сокол небесный. Лови! - Катя прыгнула, вытянувшись ласточкой, с отвесной скалы. А через минуту, вынырнув, потряхивая блестящей, черной от воды головой, позвала его: - Ну, что же ты?

Михаил набрал побольше воздуха, угрожающе надул щеки, потом вытянулся во весь свой длинный рост и выбросил из руки камень.

- Подходящая высота, - произнес он, прислушиваясь к падению камня и, кряхтя, медленно стал спускаться вниз; потом поплескался возле берега и вылез за Катей.

- Какой ты все-таки трусливый, - сказала она пренебрежительно.

Михаил произнес миролюбиво:

- Выражайся точнее: благоразумный. Мне нельзя прыгать с большой высоты потому, что я руководитель. Мне положено занимать высоты, а не прыгать с них.

- Ну, будь здоров, руководитель!

- Подожди.

- Что еще?

Он подошел к ней, взял ее за руку и заговорил иным тоном:

- Зачем ты себя унижаешь?. Почему бегаешь за ним? Ну кто он тебе? Что он такого сделал?

- Ах вон ты что? Хорошо, я тебе отвечу... У него есть совесть и мужество. Хотя бы для начала... Он не хочет мириться с бараками, например.

- Барак! А что такое барак с общественной точки зрения? - перебил ее Михаил опять шутовским тоном и назидательно ответил: - Барак - это временная трудность.

- Может, пояснишь, что сие значит?

- Пожалуйста! Представь себе, что один человек любит другого, но открыться пока не может. Вот это и есть временная трудность. Сейчас одни страдания, а впереди - блаженство.

- Боюсь, что такому человеку придется долго ждать.

- Э-эй! Лукашин приехал!.. - закричал кто-то от конторы.

- Ладно, мы еще поговорим о показной храбрости и о трезвости, - сказал Михаил. - А сейчас пошли в контору. Начальство ждет.

- Торопись... не то вдруг чего подумают, - ответила насмешливо Катя, удаляясь.

Через несколько минут вышел из своей засады Воронов.

"Скажи ты на милость, она еще и в делах разбирается... Тоже следит", подумал он.

Против желания своего ему было приятно услышать от нее лестный отзыв о своих начинаниях. Дело в том, что он, собрав бригадиров и десятников, предложил отжать "лишки" с промышленных объектов на жилье. Из-за этого, собственно, и спорили Семен с Михаилом. Ради этого Воронов увез потихоньку от главного инженера его резерв транспортеров. Увез без накладных, нахрапом. Стояли они на наружном дворе под навесом, и завскладом просто просмотрел их. Воронов понимал, что это ему не простят, но ради пользы дела он готов и взыскание получить. "И зачем это Лукашин пожаловал? думал он. - Не из-за этих ли транспортеров?"

Там, возле конторы, стояли окруженные рабочими начальник строительства Лукашин, главный инженер Синельников, секретарша Неля. Среди этой разноголосой шумной толпы Лукашин ходил по кругу, пожимал каждому руку, приговаривая:

- Здравствуйте, труженики, здравствуйте! Нуте-ка, стол сюда! - весело крикнул он. - Мы вам привезли, товарищи, так сказать, производственный подарок - ордера на квартиры. Многие из вас переселятся завтра в благоустроенные дома.

- Сколько?

- Кто именно? - послышались голоса.

- Только десять ордеров, - предупредил Синельников.

- А на очереди полторы сотни...

- Ничего себе - многие...

- Кто списки составлял?

- Товарищи, списки составлены в порядке строгой очередности месткомом. Прошу, - Лукашин передал лидериновую коричневую папку Неле. Та уселась за стол и стала выписывать ордера.

Синельников взял под локоть Воронова и отвел тихонько в сторону:

- Пройдем к карьеру.

- Пожалуйста! - сказал Воронов.

В неглубоком скальном забое только что подорвали очередной отвал, и теперь камень лежал грудой, завалив все подходы. Но ни одного грузчика не было. Ни тачек, ни носилок... Лишь около бурового станка возились двое бурильщиков. А над катальными ходами тянулась целая вереница только что установленных транспортеров.

- Значит, сняли грузчиков? - насупившись, спросил Синельников.

- Да. Поставлю на жилье.

- Все лишки отжимаете, - усмехнулся Синельников и спросил: - А где остальные транспортеры?

- На домах.

- Почему не выписали на них накладные?

Воронов отлично знал, что никто бы ему таких накладных не подписал, но ответил с извинительной улыбкой:

- Не успел в суматохе.

- Партизанщина...

- Но ведь они стояли без дела!

- А вы знаете, что это резерв? Через три недели пойдет бетон в доке...

- За день освобожу.

- Думаете, их так просто перебросить и установить?

- Я надеюсь, что вы это сможете.