Наказание Дамира - [8]

— Ну, знаете, как в сказке, — начинает объяснять Тимофей, а мне хочется закатить глаза.

Ну, что он вечно несет? Зачем это? Вот настоящий… программист.

— Сказка была такая, — продолжает вдохновенно Тимофей, — Король попросил своих дочек принести то, с чем он у них ассоциируется. И вот младшая принесла соль, сказав, что может и не вкусно, и много не съешь, но без нее жизни нет… да…

Райкин смущенно чешет затылок и начинает мяться под тяжелым, все таким же слегка недоумевающим взглядом Дамира.

— … Ну, король, правда, обиделся и ее выгнал, — не в силах остановиться, неуверенно мямлит дальше Тимофей все более высоким от волнения голосом, — Но все закончилось хорошо…  Вот и Женька… Как та соль…  У нас…

Замолчал.

— Интересно, — изрекает Керефов через пару секунд.

Снова задумчиво и недобро косится на меня. Нечаянно встретившись с ним глазами, я тут же начинаю тупить в гранитный пол, ощущая себя героем картины «Опять двойка». Пытаюсь тихо убедить себя, что вообще-то он вел себя как козел и заслужил, но выходит откровенно не очень.

Ведь сейчас он нас выгонит.

Со всеми сказками, галстуками и сбитыми костяшками. Просто потому что найти других не проблема, а целый месяц работать с женщиной, которая умудрилась подарить ему воспаленный глаз и попасть в челюсть, такой мужчина явно не будет. Я бы на его месте точно не стала бы.

И все бы ничего. Но вот перед Тимом неудобно, он действительно хочет этот заказ. А я так глупо его подвела. Надо было хоть в гугле пробить этого Керефова! Вот я все-таки ду…

— Ну, что ж, пойдемте тогда к моим программистам, — вдруг прорывается в поток моих уничижительных мыслей глубокий мужской голос, — Там обсудим сроки более реально, возможности, фронт работ. Договор по итогу разговора вам вечером скинет на почту юридический отдел.

— Конечно, Дамир Тигранович, — с готовностью кивает Тимофей и хватает меня под локоть.

Райкин тянет меня за собой, но от неожиданности я словно врастаю в гранитный пол.

Керефов что? Нас берет?

* * *

Пока я бреду за переговаривающимися Тимом и Керефовым, ощущаю себя в муторном сне. Похмелье и недосып на фоне вспрыснувшегося в кровь адреналина из обычной головной боли перерастают в какое-то лихорадочное, тошнотворное состояние. Мне душно и одновременно знобит. Хочется оказаться где угодно, только не здесь, и тут же подлететь к этому Дамиру Тиграновичу и прояснить ситуацию.

Я не понимаю.

Не понимаю его непроницаемого взгляда, едва задевающего меня, не понимаю желания сделать вид, что мы не встречались буквально вчера ночью и что, скорее всего, его красный правый глаз — моя вина.

Я не люблю недомолвки, они меня знатно нервируют, и сейчас меня разрывает от желания обговорить случившееся. Я бы наверно даже начала первой, но… Но останавливает Тимофей и его очевидное желание понравиться этому человеку и сотрудничать с ним.

А значит мне приходится засунуть в задницу вертящийся на языке вопросы «что с глазом?» и «это точно я?» и покорно молчать, плетясь за мужчинами по гулкому белоснежному коридору и вперив взгляд Керефову прямо в спину.

То, как натягивается белое сукно рубашки у него между лопаток, меня почему-то завораживает. Мозг помимо моей воли отмечает, что Дамир Тигранович в отличной форме, и у него красивая спина — с широкими плечами и выраженной талией. А ниже узкие бедра, обтянутые плотной тканью брюк. И зад… Мда…

Я резко вскидываю предательски сползающий вниз взор обратно к лопаткам, невольно думая, а лапала ли вчера Катя этот каменный зад? Я ведь с утра ей так и не звонила.

От мысли, что лапала, почему-то начинает тошнить сильнее.

Хотя сама Катя наверно в восторге будет от новости, что ее вчерашнее приключение — теперь моя новая работа… В таком восторге, что даже не хочется ей сообщать. Нет, мне не жалко, но ведь она замучает требованием всяческих подробностей.

— Евгения…

Я резко торможу, фокусируя рассеянный взгляд на смуглом лице Керефова. Непонимающе хлопаю ресницами, видя, как требовательно он на меня смотрит. А потом краснею, смутившись, и просачиваюсь мимо него в открытый лифт, в который он мне как даме предлагал войти первой. В голове вертятся обрывки знаний об этикете, но я никак не могу вспомнить, точно ли в лифт женщине стоит заходить первой. Вроде бы нет…

Но, даже если нет, стоит ли мне по этому поводу язвить?

Решаю, что не стоит, и покорно забиваюсь в дальний угол, давая место мужчинам.

Дамир заходит последним и жмет на третий. Я тру нос, тайком косясь на него, так как слишком остро чувствую древесный аромат туалетной воды и тепло, исходящее от его тела.

Настолько остро ощущаю (видимо, от волнения), что это почти некомфортно. Запах с древесными нотками въедается в кожу и пропитывает меня за какие-то жалкие мгновения. Лифт открывается на следующем этаже через несколько секунд, меня опять выпускают первой, но потом мужчины сразу обгоняют и идут вперед. Расстояние между нами увеличивается, а этот чертов запах все еще щекочет мне ноздри и невесомым облаком обволакивает одежду.

Наверно, очень дорогие духи, раз такие стойкие, нахмурившись, думаю я, озираясь по сторонам.

Третий этаж совсем не похож на четвертый. Да, здесь присутствуют все те же светлые тона в оформлении, и на стенах развешены ретро фото, связанные с морем и портом, но никакой давящей тишины и роскоши здесь нет и в помине. Мы попадаем в царство опен спейс, стеклянных стенок, снующих туда- сюда с пачками документов и распахнутых настежь кабинетов. Все кричат, звонят, суетятся, пьют кофе у автомата и сплетничают. Правда, завидев нас с Керефовым во главе, затихают и услужливо кивает, бормоча «здрасьте», а кто-то и протягивает руку своему начальнику. Но, стоит нам отойти, разговоры возобновляются как ни в чем не бывало.