Накануне солнечного затмения - [5]

Вот Лара… никогда не допустит, чтобы ее увидели непричесанной и без макияжа. Золотистые волосы коротко острижены, губы подкрашены, руки ухожены. И стройная, подтянутая без всяких диет. Отличный аппетит, крепкие нервы. А Сабина мучалась, глядя на пирожные. Ее вес менялся так же непредсказуемо, как и выражение лица. То ходила синяя, тощая, вываливалась из одежды, то рыдала, глядя, как любимые джинсы натягиваются на бедрах и едва застегиваются. У нее все зависело от настроения. Частые депрессии сопровождались полным отсутствием аппетита, а депрессия была предвестником нового творческого запоя.

Все. Хватит об этом. Жены больше нет. Надо ехать».

Лара спускается по лестнице. Ее комната тоже на втором этаже. Второй этаж — приближенные к императорской особе. Муж, лучшая подруга, дети, родственники. Те, с кем надо делиться. И кого можно за это изводить.

— Сережа, что? — Лара смотрит с искренним сочувствием.

— Появился свидетель. Девушка-инвалид, живущая на переезде, обожает разглядывать проезжающие машины.

— Как некстати! Сделай что-нибудь!

— Я уже еду.

— Хочешь, я поеду с тобой? Или одна?

Он подумал, что было бы здорово, если бы Лара отправилась в одиночку улаживать проблемы с девушкой-инвалидом. Улаживать проблемы — ее специальность. У Лары получится лучше, чем у него. Но что подумают люди? И милиция? Женщина в жизни Сергея Сабурова, мужа ныне покойной знаменитости, — мотив для убийства. Он вздохнул с сожалением.

— Нет, нельзя. Ты поедешь в аэропорт встречать Элю. Ее надо успокоить, помочь разобрать вещи, накормить. Как Сережа-младший?

— Заперся с утра в своей комнате. Играет с компьютером. Я слушала под дверью. С ним все в порядке.

— Александра Антоновна сегодня придет?

— Обязательно. Она отпросилась до обеда. Но вечером в доме будет порядок.

— Послушай, неудобно так обременять женщину, которая…

— Ей за это хорошо платят, — тут же оборвала Лара. — Она здорова и полна сил.

— Я только хотел сказать, что можно нанять ей в помощь еще кого-нибудь.

— А деньги?

— Но после смерти Сабины…

— Да, ты прав. Она много сочиняла последнее время. И вчера я звонила в издательство, они проявили интерес. Во-первых, кее текстам и дневниковым записям. Во-вторых, можно будет выпустить книгу воспоминаний. Мы с тобой были рядом с ней все эти годы. Я знаю, как надо написать. Пока интерес к Сабине на самом пике. Потом найдутся другие кумиры или еще кто-нибудь из знаменитостей трагически погибнет.

— Тогда в машине… Сабина сказала, что после ее смерти я буду очень богатым человеком.

Лара среагировала тут же:

— Еще бы! Ты единственный наследник. По закону. Дети несовершеннолетние. А ее истерические вопли о том, что весь доход от продажи последнего диска будет завещан в пользу детского дома, — очередной блеф. Никакого завещания нет. Она любила своих детей. И диск еще не поступил в продажу. Представляешь, какой теперь будет ажиотаж? А ты получишь проценты.

— Проценты со смерти жены, — горько усмехнулся он.

— Сережа, неужели нам было бы лучше, если бы она была жива? Ты ведь все понимаешь. Такие вещи случаются один раз в жизни. Перетерпи. А потом можно будет жить в свое удовольствие. Так что можешь обещать этой девочке золотые горы.

Он чуть тронул губами ее душистую розовую щеку. Все-таки замечательная женщина! Ну почему он в свое время женился не на ней? В одной комнате жили подружки. Польстился, как и все остальные глупцы, на загадочный свет, идущий из карих глаз. Все время пытался поймать этот свет, окунуть в него пальцы и хоть немножечко присыпать золотой пыльцой и себя. Присыпал. Только не тем золотом. Ох, сумасшедшая юность! Ветер в голове, пожар в сердце. Нет, жениться надо в зрелом возрасте.

Он шел в гараж, как всегда, испытывая легкое волнение. Хорошие машины были его слабостью и одновременно предметом постоянных скандалов с женой, которая этого не понимала. Да и не пыталась понять. Тем не менее там, в гараже, стояли две иномарки, и обе новые. Выстраданные им, вымоленные такими словами и обещаниями, что до сих пор мороз по коже. Для него с самого детства машина казалась несбыточной мечтой. Чтобы мечта сбылась, пришлось платить дорогую цену. Сама Сабина долго училась водить машину и получила права. Вернее, купила их. Но этим все и кончилось. Она не могла водить машину. Вернее, не могла это делать как все нормальные люди. Просто езда ее не увлекала. Увлекала бешеная скорость и риск. После крупной аварии в первую же неделю, неизбежной при таком вождении, Сабина предпочитала ездить с шофером. А поскольку она презирала барство, то шофером стал ее собственный муж. Эксплуатировать близких людей — разве это барство? Но он никогда не жаловался. Уж очень нравилось водить такую машину. Что ему пришлось пережить, перед тем как жена купила «Форд-Мондео»! Не раз говорила, что грешно ездить на таких дорогих машинах, в то время как большинство людей в родной стране живет за чертой бедности. Это, мол, вы меня заставляете тратить деньги на дорогие и глупые вещи. Под «вы» подразумевались домочадцы. Семья. Бесчувственные, злые люди. Безнравственные. И жадные.

Но машину она мужу все-таки купила, в один из приступов раскаяния. Чем сильнее в душе у жены бушевала буря, тем дольше светило потом солнце над безбрежным океаном ее чувств. И вот вам результат — красавец «Форд» серебристого цвета. Сам выбирал. Жена презрительно сказала, увидев машину, что ее цвет напоминает ей крашенные серебрянкой башенки могильных оград. Но он не бард. У него не возникает поэтических образов. Чудесная машина! Как жаль, что надо вернуться к тому переезду. Но — надо.