Накануне и в дни испытаний - [47]

Бывая на Ковровском заводе, я видел цехи, где эти пулеметы изготовляли. Шло два потока - старых пулеметов и новых. Новые отличались совершенством оружейной эстетики, какой-то скрытой глубинной мощью. К сожалению, их тогда еще выпускали очень мало, но новое оружие участвовало в завершающих операциях Великой Отечественной войны, и враг почувствовал его силу.

После разгрома гитлеровцев под Москвой с новой остротой встал вопрос о станковом пулемете облегченного типа. Станковый пулемет Дегтярева, к сожалению, оказался не так хорош, чтобы мы могли вступить с ним в войну. Как помнит читатель, его выпуск приостановили и возобновили выпуск пулемета Максима. Пулемет Максима продолжал надежно служить нашей армии благодаря мощи и меткости огня. Однако, незаменимый в оборонительных боях, он в наступлении оказался тяжеловат. И зимой, при сильном снежном покрове, его было нелегко таскать за собой. Сказывалось и то, что всегда нужна была вода для охлаждения ствола. А при передвижении на значительные расстояния она не всегда находилась под рукой.

В одном из отзывов с фронта указывалось: "По своему весу (70 кг) пулемет Максима является неудовлетворительной конструкцией, снижающей маневренность частей... Опыт воинских частей по применению станковых пулеметов в Отечественной войне показал, что станковые пулеметы весом свыше 40 килограммов в наступательных операциях являются тяжелыми и не отвечают условиям маневренной войны..."

Вспомнили о станковом пулемете В. А. Дегтярева, который продолжал его совершенствовать и добился значительных результатов. Однако решение пришло неожиданно. О себе заявил еще один конструктор, дотоле неизвестный. Им был Петр Максимович Горюнов, работавший на Ковровском заводе. "Он был немолод, вспоминал после войны В. А. Дегтярев, - с нами проработал лет пятнадцать, слыл изумительным мастером, но никогда не проявлял себя ни как изобретатель, ни как конструктор.

И вдруг однажды чуть свет Горюнов является ко мне с большим свертком. Это было летом 1942 года.

- Василий Алексеевич, посмотрите на модель моего пулемета. Много раз собирался к вам, да все как-то стыдился.

Я осмотрел модель Горюнова и, признаюсь, не поверил своим глазам. Модель была задумана с учетом новейших достижений оружейной автоматики.

- Когда же ты это сделал, Максимыч? - спросил я.

- Задумал давно, а модель собрал в последнее время, когда прослышал, что перед нами поставлена задача создать новый станковый пулемет".

К созданию облегченного станкового пулемета с воздушным охлаждением и до войны и в войну проявлял большое внимание Сталин. Интерес его к этому пулемету, вызванный военной необходимостью, особенно усилился в начале 1943 года, когда стало ясно, что дальнейшие боевые действия советских войск будут в основном наступательными. Но, проявляя этот интерес, он пытался направить Наркомат вооружения в определенное русло. Будучи очень расположен к Дегтяреву, Сталин полагал, что только этот конструктор может создать достойную модель.

"Работа советских оружейников по созданию новых образцов постоянно находилась в поле зрения И. В. Сталина, - подчеркивает в одной из книг о стрелковом оружии известный советский исследователь Д. Н. Болотин. - Он имел с ними неоднократные встречи, следил за ходом испытаний, беседовал по телефону, давал личные указания. Такая заинтересованность, имевшая немалое положительное значение, подчас ограничивала возможности конструкторов и могла затруднить выбор наилучшей системы. Так, в частности, было со станковым пулеметом, к созданию которого он проявлял повышенный интерес. Сталин хорошо знал Дегтярева, верил в его талант и не без оснований считал его непререкаемым авторитетом в пулеметном деле. Он не допускал мысли, что кто-либо из других конструкторов может превзойти Дегтярева в этой области. И новые, ничего не говорившие ему имена вызывали у него настороженность".

Уже полным ходом шли испытания горюновского пулемета, которые показывали его неоспоримые преимущества перед другими системами, в том числе и станковым пулеметом Дегтярева, а Сталин по-прежнему считал, что в любом случае надо брать за основу именно дегтяревский образец. В начале апреля 1943 года на одном из совещаний он подтвердил свою точку зрения. В это время я еще находился в Ижевске, и Устинов позвонил мне туда.

- Только что вернулся от товарища Сталина, - сказал Дмитрий Федорович. Он по-прежнему склоняется к принятию образца Дегтярева. Каково ваше мнение?

Я ответил, что конструкция Горюнова более удачна и это все знают. Пулемет Горюнова превосходит дегтяревский по кучности боя, безотказности действия и живучести деталей. В целом его живучесть, как показали испытания, в два с лишним раза выше.

- И еще очень важно, - закончил я, - он.проще по конструкции. А вы знаете, что для массового выпуска это не последнее дело. Как замнаркома и производственник я за пулемет Горюнова.

- Ну хорошо, - отозвался Устинов, - испытаем оба пулемета еще раз и тогда окончательно все решим.

Испытания, проведенные в первых числах мая 1943 года, подтвердили правоту тех, кто стоял за станковый пулемет П. М. Горюнова. Выводы комиссии не соответствовали мнению Сталина. Ознакомившись с актом об испытаниях, он созвал совещание руководителей наркоматов обороны и вооружения, куда пригласили и В. А. Дегтярева. После того как огласили соответствующие документы, Сталин спросил Василия Алексеевича: