Накануне 22 июня 1941 года. Документальные очерки - [32]

И все же, какие уступки была готова Москва сделать Берлину весной — в начале лета 1941 г. для предотвращения войны?

В фондах германских архивов нет документов, исходивших от советских правительственных инстанций, в которых немцам накануне 22 июня 1941 г. делались какие бы то ни было предложения уступок политического, военного, территориального характера либо делался намек на готовность СССР к таковым. Нет в них и документов о предлагавшихся советским правительством Берлину экономических уступках. Однако анализ советско-германских экономических отношений позволяет предположить, что в этой области советское правительство все же могло в чем-то пойти навстречу пожеланиям Германии, если бы такие были высказаны. Такой вывод позволяет сделать прежде всего безусловное выполнение советской стороной весной — в начале лета 1941 г. всех ранее взятых ею на себя обязательств по товарным поставкам в Германию, несмотря на откровенный саботаж ответных поставок германскими фирмами. Показательно и то, что в условиях явно обострявшегося кризиса двусторонних отношений Кремль пошел на подписание в апреле-мае 1941 г. соглашений о товарообороте и платежах с оккупированными Германией Бельгией, Данией и Норвегией, т. е. фактически на расширение поставок на территорию рейха зерна, металла и нефтепродуктов[269]. Позиция СССР в отношении Германии в сфере экономических отношений была настолько благожелательна, что руководство торгово-политического отдела германского министерства иностранных дел в аналитической записке от 15 мая 1941 г. отметило: создается "впечатление, что мы могли бы предъявить Москве дополнительные экономические требования, выходящие за рамки договора от 10 января 1941 г."[270]

Возможность определенных экономических уступок Германии со стороны СССР подтверждается и рядом дипломатических донесений, поступивших в Берлин из источников, которые не вызывали у него сомнений. В этих донесениях обращает на себя внимание один немаловажный факт: в них даже не упоминается о наличии в Москве каких-то "прогерманских настроений", а подчеркивается, что за возможными советскими экономическими уступками рейху кроется единственная цель — предотвратить войну либо, как минимум, выиграть время, необходимое СССР для завершения подготовки к войне.

31 мая 1941 г. из Берлина в германское посольство в Москве было переправлено для ознакомления следующее сообщение германского консула в Женеве, датированное 23 мая того же года:

"Секретно.

Содержание: сообщения из России.

По сведениям из достоверного источника, французский посол в Москве некоторое время назад был проездом здесь (в Женеве. — О. В.) и высказывал, в частности, следующие мысли, которые затем также повторял здешний генеральный консул (Франции. — О. В.):… 2. Вся политика Сталина направлена в настоящий момент на то, чтобы при любых обстоятельствах выиграть время и, выполняя все пожелания Германии относительно поставок из России и всеми прочими способами, не дать ей повода для занятия враждебной позиции либо для военной акции Германии против СССР (в том же направлении высказывается и другой в целом хорошо информированный о русской политике агент, который на вопрос о значении имеющих якобы место русских продовольственных поставок рабочим Бельгии ответил, что Россия… в данный момент вынуждена выполнять все пожелания Германии относительно товарных поставок, чтобы не дать Германии повода для выступления против России).

Крауэль"[271]

26 мая 1941 г. от германского посланника в Бухаресте в Берлин по

ступила следующая шифртелеграмма:

"№ 1507 от 26.5. Очень срочно!

Совершенно секретно, государственной важности

Имперскому министру иностранных дел

Согласно сообщению, полученному генералом Антонеску из достоверного источника, в ближайшем окружении Сталина высказывается мысль, что советское правительство должно пойти на очень серьезные жертвы для того, чтобы выиграть время. Тем не менее там не намерены делать никаких уступок военного характера и откажутся отвести советскую армию от границы, в том числе нашей, если этого от них потребуют. Сталин твердо убежден, что войну можно оттянуть, но ее нельзя предотвратить. Мерой, способной оттянуть войну, считают снабжение Германии продукцией из Советского Союза, в то время как всю промышленность Советского Союза переключают на военное производство. Советскому правительству ясно, что подготовка его армии оставляет желать много лучшего…

Киллингер"[272]

11 июня 1941 г. в "бюро Риббентропа" ("личный штаб" германского министра иностранных дел) поступило следующее сообщение:

«Русские вновь и вновь дают понять, что они… хотят во что бы то ни стало избежать конфликта… Один финский дипломат рассказал, что он слышал в Москве, будто бы Сталин сказал: "Не следует делать ничего, что могло бы вызвать раздражение Гитлера". Эту мысль он выразил русской поговоркой, которая звучит очень выразительно. В настоящий момент русские пытаются устранить все, что может стать… причиной конфликта. Поставки хлеба очень большие. Они в 8 раз превышают поставки 1939 г… Русские надеются, что с помощью нынешних поставок, которые могут быть даже увеличены, они смогут обеспечить мир с Германией»