Накануне 1941 года. Гитлер идет на Россию - [48]

После ухода кайзера президентом Веймарской республики стал Гинденбург. Именно он вручил власть в стране Гитлеру. А так как армия и ее генералы (все с приставками «фон») являлись важной опорой фюрера во время борьбы за власть, то ему приходилось быть чрезвычайно осторожным.

Как пишут Д. Мельников и Л. Черная в книге «Империя смерти»: «После событий 30 июня 1934 г. наступил „медовый месяц“ во взаимоотношениях фюрера с рейхсвером». Назвав армию «единственной вооруженной силой» в государстве, Гитлер получил от нее «слова заверения в готовности „напрячь все силы для достижения общей цели“, то есть для восстановления военной мощи Германии».

В начале марта 1933 г. Гитлер сказал:

— Я стремлюсь к полноте политической власти. Я ставлю себе срок в 6–8 лет, чтобы совершенно уничтожить марксизм. Тогда армия будет способна вести активную внешнюю политику и цель экспансии немецкого народа будет достигнута вооруженной рукой. Этой целью будет, вероятно, Восток… Вы никогда не встретите человека, который так же как я отдавал бы себя целиком, со всей силой своей цели, спасению Германии. И за это я готов отдать свою жизнь.

И это были уже не пустые слова.

5

Сказать, что приход Гитлера к власти вызвал взрыв энтузиазма в рейхсвере — это не сказать ничего. Ведь четвертая часть офицеров рейхсвера были выходцами из консервативной аристократии. Новый вождь импонировал им прежде всего своим отношением к будущему германской армии. Настоящая служба офицеров была слишком застойной и не давала больших возможностей для карьеры. Элита нации была лишена почтения в обществе, а ее будни были серыми и тоскливыми. «Солдаты превратились в чиновников, офицеры стали кандидатами на пенсию. Перспектива есть только в полицейских войсках. Люди обычно не понимают, какая драма заключена в словах „12 лет быть младшим офицером“», — писал лейтенант рейхсвера в нацистском ежедневнике.

И вот новый канцлер пообещал вернуть чувство гордости, прежде всего военному сословию!

Уже осенью 1934 г. состав германской армии увеличился в три раза. Так, на базе семи пехотных дивизий была образована 21 дивизия, состоящая из двух пехотных полков 4-батальонного состава. Артиллерийские дивизионы имели по две батареи, а кавалерийские части были моторизованы.

Теперь в солдаты забирали на один год.

Если до 1933 г. ежегодно зачислялись кандидатами в офицеры 180–200 молодых людей, то теперь их количество возросло до 500. В ряды офицеров также монолитно влились и унтер-офицеры, благодаря своему высокому уровню обучения в частях рейхсвера. Их оказалось около 1500. Более того, из полиции было взято еще около 2500 офицеров. На службу снова призвали бывших офицеров старой армии и рейхсвера. Были призваны и офицеры резерва.

Важно отметить, что начиная с осени 1933 г. в германской армии было разрешено отдавать приказы о проведении при необходимости скрытой мобилизации для некоторой части сухопутных сил, но при этом сохранялась возможность дальнейшего расширения мобилизации.

В марте 1935 г. в Германии было объявлено о создании вооруженных сил (вермахта) и о введении всеобщей воинской повинности. Теперь германская армия мирного времени должна была состоять из 36 дивизий, объединенных в 12 армейских корпусов.

Так, в мобилизационный период 1935/1936 г. было создано 31 соединение (23 пехотных дивизии, 1 горнострелковая дивизия, 3 танковых дивизии, 1 кавалерийская бригада, 1 легкая моторизованная бригада мирного времени, 8 резервных дивизий и 21 дивизия ландвера).

Итоговая численность германских вооруженных сил к лету 1935 г. составить, по мнению советской стороны, от 849 000 чел. до 909 000 чел. Уже тогда германская армия имела в наличии 661 000 легковых автомобилей, 191 000 грузовых машин и 983 000 мотоциклов.

В 1935 г. М. Н. Тухачевский писал: «Германская военная промышленность практически вступила на путь все прогрессирующей мобилизации. Возможная продукция мобилизованной германской военной промышленности общеизвестна. В один-два года она может вооружить армию, какая была у кайзера к концу империалистической войны».

И он был прав. При этом до 1936 г. «Гитлер требовал оздоровления экономики, гарантирующей политическую стабилизацию режима, а также быстрое решение общественных и экономических проблем; политика играла обслуживающую роль по отношению к экономике». А потом он видел здоровую экономику на службе политике: «речь шла о создании сильной экономики», направленной исключительно на военные цели и ведение войны. Теперь «частные интересы или рациональные экономические принципы не принимались в расчет». Как отмечает Ричард Оувери: «Эти шаги, направленные на реализацию обещаний нацистов, совпали по времени с фундаментальными изменениями условий неписанного союза, который заключили остававшиеся во властных структурах консерваторы и нацистская партия в 1934–1936 годах. В этот период как армия, так и крупные промышленники и финансисты были удовлетворены тем, что нацистское движение не проводит такой радикальной политики, которой они опасались». «Гитлер (по необходимости) вопрос экономического возрождения оставил знавшим в этом толк бюрократам и группам предпринимателей, а проблемы вооружения и ремилитаризацию — генералам».