Наги, значит Змей - [36]

Я сползла на пол по стене и вздрогнула, услышав:

— Я с тобой обязательно поговорю, Наги. Ведь только ты сможешь…

Что я смогу, я не расслышала. Курама отключил усиленный слух.

Сегодня экзамен на чуунина и на время его проведения я должна забыть все, что было. Детская психика подавляла мою и мне было страшно. И это был не просто страх, а животный ужас пред всеми, кто владеет Катоном. Я боялась, что история повторится и я, или Тора будут атакованы огненной техникой.

— Наги-чан, ты практикуешься только в ниндзюцу?

— Нет, сенсей. У меня есть еще фуин-печати и тайдзюцу.

— Ты не пробовала захватывать противника в гендзюцу?

— Эм, еще нет. И, сенсей, почему вы позвали только меня? Почему Торы здесь нет?

— Потому что шаринган есть только у тебя. Покажи мне его.

— Как вы…

— В тот раз, когда ты объяснялась с Торой-куном. Тебе пересадили глаз врага, и ты пыталась избавиться от него, но Кушина-чан дала тебе серьги-печати, которые не позволяют тебе или кому-то еще дотронуться до твоего глаза.

— Вот как? И что вы хотели мне сказать?

— Покажи мне свой глаз.

Я немного поколебалась, но убедившись, что поблизости никого нет, приподняла хитай, открывая правый глаз.

— Хм, интересно. В клане Учиха, особенно у детей, не получается в столь юном возрасте пробудить шаринган. Чудо, если они пробудят хотя бы одно томоэ, но у тебя…

— Орочимару-сенсей, честно говоря, это еще не все.

Я прикрыла правый глаз, а когда открыла его, сенсей отшатнулся. Раз так, то у меня получилось активировать Мангеке.

— Когда ты…?

— Думаю, вам Тора говорил, что в один момент я исчезла, а потом вернулась.

— Да, он говорил, что тебя призвали обратным призывом…

— В тот раз меня вызвали на помощь, так как в мире призывных животных намечалась война между тремя расами.

— Но почему призвали тебя? Это же не твоя проблема…

— Моя, сенсей. В той заварушке погиб один из моих учителей, наставников, он был мне как второй отец. Добрый, понимающий, он защищал меня от остальных, когда я шалила. Когда я увидела его растерзанное тело… тогда-то я и пробудила Мангеке.

— Ты не занималась гендзюцу, потому как боялась, что если погрузишь кого-нибудь в иллюзию…

— Да, он не сможет выбраться, а я не смогу прекратить действие техники.

— А если тебе все же придется? Если тебе, или Тора-куну будет угрожать опасность? Что ты будешь делать? Если не сможешь двигаться?

Я посмотрела на его суровое лицо и отступила на шаг, а он наоборот сделал шаг вперед. Я отступала до тех пор, пока не наткнулась спиной на дерево.

— Что будешь делать, Наги-чан? Враг впереди, позади дерево.

— Нет, вы не враг!

— Уверена? Руки-змеи!

Из его рукава на меня устремились змеи и скрутили по рукам и ногам. Они давили все сильнее, и я готова была закричать, но потом нашла решение.

— Курама, первый хвост!

— Понял.

Из печати начала выделяться чакра хвостатого, и змеи начали испаряться, а сенсей начал корчиться от боли, но он даже не попытался отпустить меня.

— Нет, отпустите меня! Хватит, сенсей! Пожалуйста, перестаньте, — я нарушила обещание, данное самой себе. Я заплакала.

— Заставь меня! Соберись и не бойся!

Я прикрыла глаз, а когда открыла, сенсей замер на месте. Потом он упал, а я прижала руки к глазам и заревела навзрыд. Было чудовищно больно не только глазу, но и сердцу. Сенсей корчился, пытаясь мне помочь, а я растерялась и причинила ему боль.

Вспомнив про давно забытую бумажку, что мне дал Минато-сан, я порвала ее и вложила чакру, положив ее в руку сенсея. Сама же я скрылась в лесу, с дерева наблюдая за появлением Минато-сана. Он растерянно посмотрел на лежащего сенсея, а потом начал оглядываться, зовя меня.

— Простите, Минато-сан, сенсей.

Я добежала до Академии и, подхватив остановившегося Тору под руку, потащила его в аудиторию № 301. Я не хочу причинять им боль. Никому. Не пожалею врагов, но если меня на экзамене поставят против кого-то из нашей деревни, я использую парализующую печать. Не хочу никого калечить.

Первый этап был легким и много времени я не потратила. Внутри меня сидела девятихвостая энциклопедия, джинчурики которого побывали в самых разных ситуациях. Вопросов было всего девять, и я с недоверием посмотрела на нашего экзаменатора — Морино Ибики. Этот чувак вызывал приступы паники, но я старалась этого не показывать.

— А теперь десятый вопрос, — медленно проговорил экзаменатор, оглядывая аудиторию своим фирменным взглядом. Я едва заметно повела плечами и посмотрела на Морино открытым взглядом. — Вы можете отказаться отвечать. Тогда ваши баллы обнулятся, и вы вместе с командой вылетаете с экзамена. Если вы на него ответите, но неправильно, все заработанные вами очки аннулируются, и вы навсегда останетесь генинами. Решайте сами — рискнуть сейчас или прийти через полгода. Если хотите уйти, поднимите руку.

Я спокойным взглядом оглядела присутствующих. Некоторые поднимали руки и вместе с командой покидали аудиторию.

Самые смелые забияки из нашего выпуска переглянулись и покинули аудиторию со своими командами. Многие команды вышли, и в итоге нас осталось около семнадцати генинов. Хм, всего шесть команд.

Морино оглядел оставшихся, и как-то по-доброму усмехнулся-оскалился, произнеся: