Нагаш бессмертный - [92]

Во рту Алкадиззара вдруг пересохло.

– Хорошо, – сказал он. – Меня зовут Алкадиззар. Я принц Разетры.

– Ты лжешь.

Глаза принца расширились.

– Нет! Это чистая правда…

– Ты не принц, – сказала Офирия, прервав его жестом руки. – Я вижу, что ты сидишь на троне с пастушьим посохом и скипетром в руках. Ты царь.

Алкадиззар сжал челюсти.

– Быть может, позже, но не сейчас. Сначала мне нужно кое-что сделать.

– И зачем тебе для этого мой народ?

Прямой взгляд Офирии пронзал его, как ядовитое лезвие. В какой-то степени он нервировал, но вместе с тем принц понял, что наконец-то готов говорить о тайнах, которые хранил столько лет. Он вернулся к подносу и налил вторую кружку чаю, а затем сел перед Офирией и все ей рассказал.

Она слушала его в полной тишине, иногда кивая. Когда он закончил рассказ, избранная задумчиво уставилась на него.

– И что случится, если ты получишь доказательства преступлений Нефераты?

Алкадиззар вздохнул:

– Тогда у остальных великих городов не останется выбора, кроме как действовать. Мы пойдем на Ламию войной, и…

– Я имею в виду, что станет с моим народом, когда ты получишь то, ради чего нас используешь? – спросила Офирия.

Принц неловко поежился.

– Я приду к вождям, чтобы просить их о помощи, – сказал он. – Полагаю, Фаир рассердится на меня, и мне придется молить его о прощении. Зло в сердце Ламии угрожает всей Неехаре. Все, что я делал, служило на благо этой земле. Надеюсь, он это поймет.

– А если вожди помогут тебе, что тогда?

– Что ты имеешь в виду?

Офирия поставила кружку и наклонилась вперед.

– После того как ты изгонишь это зло и сядешь на свой трон, что станет с людьми, которые приняли тебя как своего двадцать пять лет назад? Ты приведешь нас в свой город и будешь держать при дворе, как дрессированных собак?

На лице Алкадиззара появилось выражение муки.

– Понимаю, – глухим голосом сказал он, – тебе кажется, что для меня племена – это всего лишь орудие войны. И, когда я заполучу то, что мне нужно, я забуду свои клятвы и своих друзей.

– Такое случалось. Много раз.

– Это правда, – кивнул Алкадиззар, – но не со мной. Я не горожанин, Офирия. Это и есть мой дом уже много лет. Это мой народ. А теперь позволь задать тебе вопрос: чего хотят племена на самом деле? Скажи мне, и если это в моих силах, то я дам это тебе.

Офирия внимательно посмотрела на него. Ее лицо смягчилось.

– Мы хотим прощения, – ответила она.

– Что? – удивленно взглянул на нее Алкадиззар. – Кто я такой, чтобы прощать вас за что-то?

– Наоборот, – сказала Офирия. – Я думаю, что именно тебя мы ждали сотни лет.

Принц покачал головой:

– Я не понимаю.

– Нет, конечно пет. – Еще одна призрачная улыбка скользнула по лицу Офирии. – Ты с нами лишь четверть века. Мы раскрыли тебе не все наши секреты. Ты когда-нибудь задумывался о том, почему наши племена пришли сюда много лет назад и до сих пор не ушли?

– Конечно. Я спрашивал об этом Фаира несколько раз, но он ничего не отвечал.

– Это потому что ему стыдно. Каждому мужчине, по крайней мере любому вождю, трудно признаться, что его люди клятвопреступники.

Алкадиззар выпрямился:

– Клятвопреступники? О чем ты говоришь?

Офирия вздохнула:

– Люди пустыни живут и умирают согласно своим клятвам, Алкадиззар. И так происходило всегда. Ксар – жестокий и беспощадный бог, но благодаря нашим клятвам мы процветаем на земле, которая способна повергать в ужас и убивать. Много веков мы вели счастливую жизнь в Большой пустыне. А затем пришел Сеттра, Созидатель Империи, и мы подверглись жестокому испытанию.

Принц кивнул:

– Я изучал его кампании. Пустынные племена стали для него самым страшным противником.

– Да, – согласилась Офирия. – Мы сражались в долгих тяжелых битвах, потеряв в них много людей. Но Сеттра руководил бесчисленными армиями. Мы победили в каждой битве, кроме последней, но именно это поражение изменило все. – Ее лицо исказила гримаса. – Созидатель Империи объединил выживших вождей и заставил их принести ему клятву. Клятву служить его царству и защищать его ценой своей жизни. Мы поклялись в этом перед Ксаром, смешав нашу кровь с его священным песком. И сотни лет мы чтили эти клятвы… Пока не пришел Узурпатор.

– Я не понимаю, – сказал Алкадиззар. – Ваши люди сражались с Узурпатором во время войны. Более того, пустынные разбойники под предводительством Шахида бен Алказзара спасли царя Ка-Сабара в битве при Зедри.

– Это правда, – подтвердила Офирия. – И мы преследовали его отступающую армию много дней. Но затем Узурпатор послал своего командира, Архана, отомстить. Он нанес удар в самое наше сердце, придя со своей армией в Бхагар. Шахид сражался, как лев, но когда Архан убил его брата, сердце его разорвалось. К нашему непреходящему стыду, Красный Лис сдался врагу и предал честь своего народа. И тогда Архан забрал у нас наших любимых лошадей – единственный настоящий подарок от Ксара – и всех их убил. После этого мы стали рабами Архана и начали строить для него в пустыне черную башню и умирать на жертвенном алтаре.

– А когда война закончилась?

– Узурпатора свергли, но что с того? Мы преступили нашу клятву перед Сеттрой, и Ксар не щадил нас.

Пустыня, которая когда-то была нашим убежищем, обернулась против нас. Колодцы высохли, а бури стерли безопасные пути. Скоро стало понятно, что выжить в песках нам не удастся. И тогда племена с позором ушли. Сначала они отправились в Кхемри, чтобы искупить свою вину, став рабами, но город оказался в руинах, а люди давно из него ушли.