Нагаш бессмертный - [120]

– Круг готов, – коротко сказал он. – Но его сила ограничена. Гробницы благородных семейств охраняются мощными защитными заклинаниями, для преодоления которых нужно больше времени.

Вспышка раздражения мелькнула на лице царицы, но она кивнула.

– Очень хорошо, – сказала Неферата. – Вражеские караулы уничтожены. Ушоран ждет в некрополе, а Анхат ведет армию через южные ворота.

Неферата подошла к бойницам, осматривая поле битвы.

– И ты будешь управлять ими отсюда?

– Это место прекрасно подходит, – ответил В’соран.

– Тогда приступай.

Некромант одарил царицу мрачной улыбкой.

– Как пожелаешь, – сказал он и поклонился ей быстро и почти насмешливо.

Неферата не обратила на это внимания, не отрывая взгляда от врага.

Наверняка ищет своего потерянного принца, презрительно подумал В’соран и обратился к некромантическому кругу. Если ему повезет, он найдет Алкадиззара раньше. Как ему хотелось вручить царице его все еще бьющееся сердце.

Бессмертный занял место перед кругом. Его взгляд упал на заклинание на странице перед ним. Рот раскрылся в хищной ухмылке – он начинал ритуал призыва.

Костры во вражеском лагере мерцали в темноте на расстоянии чуть больше мили. Стоя на каменистой земле за пределами южных ворот Ламии, Анхат видел лишь треть вражеских сил, но даже с ними небольшая армия под его командованием не смогла бы справиться.

Последние отряды копейщиков направлялись по прибрежной дороге к месту сбора на дальнем краю линии битвы. Воины в рубашках из железной чешуи поверх плотных кожаных туник несли в руках восьмифутовые копья и короткие мечи. Кроме того, у всех копейщиков имелись деревянные прямоугольные щиты с круглой железной выпуклостью в центре; в битве каждый воин будет стоять плечом к плечу со своими товарищами, формируя прочную стену из дерева и металла, которая защитит их ряды при вражеских атаках. Он видел, как сверкали шлемы на головах воинов, проходящих мимо; Анхат видел юные и напуганные лица. Никто из них ранее не бывал в битве. Вспомнят ли они свое обучение, когда столкнутся с врагом и кровь начнет литься рекой? Анхат сильно в этом сомневался. Многие откликнулись на призыв, потому что их семьи жили в городе, и они знали, что их родных накажут в случае неподчинения.

Царская стража Ламии – другое дело. Тысяча крепких воинов, облаченных в более тяжелую броню и вооруженных устрашающими алебардами вместо копий. Большинство из них произошли из семей, чьи сыны защищали царский дворец на протяжении многих поколений, поэтому получали оплату и привилегии, которые и не снились обычным копейщикам. Их отвага и опыт не вызывали сомнений, как и преданность правящему роду. Анхат расположил их в центре линии битвы в надежде, что их пример вдохновит остальных.

Всего в его распоряжении оказалось двадцать пять тысяч человек. Он прикоснулся ладонью к земле и почувствовал, как слабая дрожь превращается в тяжелый, наступающий волнами грохот.

Он сразу узнал этот звук – скрежет камня о камень, когда тысячи рук сдвигают могильные плиты или открывают давно запечатанные двери.

Проснувшиеся мертвые восставали из своих могил и пробивали путь на поверхность. Костлявые ноги выкарабкивались из-под каменистой земли. Ушоран видел, как мертвецы неуклюже ступали по могилам, скелеты в лохмотьях и могильной плесени, с точками зеленоватого света в глубинах глазниц. Это проснулись трупы городских бедняков, которых хоронили в грубых каменных мавзолеях, но без даров, которые уносили с собой в загробный мир состоятельные горожане Ламии. Несмотря на отсутствие оружия и брони, они представляли мощную силу, ведь их счет велся на тысячи, – они шли под взглядом Ушорана пошатывающейся, спотыкающейся походкой, направляясь к вражескому лагерю.

Владыка Масок исторг низкий голодный вопль, и влился в поток мертвецов. Позади раздался холодящий кровь лай шакалов, привлеченных запахом гниющей плоти. Они бежали следом за армией скелетов с раскрытыми челюстями, будто чуя грядущий пир.

Прозвучали трубы, разъяренно расходясь эхом на севере. Алкадиззар выпрямился, забыв об ужине и замерев с чашей вина на полпути ко рту. Принц Херу резко сел на узкой койке, где дремал. Масляные лампы наполняли палатку царя теплым, ровным светом; три жаровни горели, чтобы прогнать ночную прохладу. Разетриец огляделся.

– Это наши трубы, – сказал он встревоженно.

Алкадиззар кивнул. Он сидел у одного из двух столов возле стенки палатки, где разложили большую карту Ламии и прилегающих территорий для разметки расположений армии. Царь не сомневался, что начинается ночная атака. Неферате нет смысла сидеть в городе и держать оборону, ее небольшие войска будут перемолоты в порошок в течение многонедельной осады. А ночная атака обладала множеством преимуществ. Помимо элемента неожиданности, на ее стороне ночная тьма, в которой ее воинам не страшны лучники Алкадиззара, а она со своими чудовищными приспешниками чувствуют себя как рыба в воде.

Также существовала опасность одновременной атаки из городского некрополя. Он предполагал, что если Неферата сумела успешно отсрочить смерть, как и Нагаш, то вполне вероятно, что она сможет также управлять мертвыми. Он учел эту возможность и поручил закаленным в бою разетрийцам защищать левый фланг армии. В центре, лицом к западным воротам города – и вероятному направлению атаки ламийцев, – он разместил Железный легион Ка-Сабара. Справа, достаточно близко для обеспечения поддержки, но не настолько, чтобы помешать, Алкадиззар поставил пехоту и наемников Зандри, нумасийская кавалерия и наездники пустыни состояли в резерве, как и Стражи Гробниц и малочисленные отряды из Кхемри и Махрака.