Наемники - [68]

Через несколько минут вернулся Тони и извлек из-под сиденья водителя две особого вида щетки, которые тут же укрепил на заднем бампере точно напротив колес. Дорога была грунтовой с односторонним движением, так что нам придется заметать за собой следы от шин на земле до тех пор, пока мы снова не выберемся на асфальтированное двухполосное шоссе.

Выехав на асфальт, Тони остановился и снял щетки. С ощущением хорошо исполненного, хотя и тягостного долга мы направились в обратный путь, возвращаясь в Манхэттен.

Глава 29

Они довезли меня до самого дома, и, когда я выходил из машины, Джо Пистолет обернулся и сказал:

— Ты молодец, Клей.

— Спасибо, — поблагодарил я.

— Хорошая работа, — поддержал его Эд. — Да вот только теперь мне придется подыскивать нового адвоката.

Я поднялся к себе. Открыл пиво, расположился в гостиной и задумался. Было одиннадцать часов вечера. Через три часа нужно будет заехать за Эллой в клуб “Тамбарин”, что я с удовольствием делал каждый вечер на протяжении вот уже почти трех недель.

Привычка, ничего особенного, если бы не ощущение, что сегодняшний вечер обещает быть не таким, как предыдущие.

Сегодня снова я убил человека. А вся моя болтовня о том, чтобы быть, а не казаться... Неужели и в самом деле я осмелюсь рассказать Элле о расправе над Клэнси и потребую либо принимать меня таким, какой я есть, либо уйти? Можно, понятно, ничего не рассказывать ей, а значит, я начну жить двойной жизнью и таиться, подобно Клэнси (и к чему это привело?), и Эду, и всем прочим главам семейств, повязанных нашим общим бизнесом. А если все же скажу, поскольку лукавить с ней душа не лежала, то на что мне остается рассчитывать?

В принципе я заранее знал, что она скажет, представляя себе в деталях этот разговор за три часа до того, как он должен был бы состояться. Сначала она спросит, как обстоят дела с моим расследованием, и я отвечу, что нашел убийцу. Элла поинтересуется, кто он, и я отвечу, как и на вопрос о том, что его ожидает. Представляете, я скажу девушке, которой не хочу врать: “Эд его избил до полусмерти, а затем я прострелил ему башку”.

Да еще и объясню, зачем я это сделал: “Потому что он допустил глупость”. А она станет допытываться, в чем именно она состояла, и тогда мне придется ответить: “Он поддался чувствам, и с его стороны это было глупо”.

И я теперь уже мог заранее предсказать, что она мне на это скажет.

В конце концов я встал и направился в спальню. Достал из шкафа чемодан Эллы и по возможности бережно уложил в него все ее вещи. Затем спустился в гараж, сел в свой “мерседес” и поехал в “Тамбарин”. Там я прошел в кабинет управляющего и вручил ему чемодан. Извинившись за беспокойство, я попросил отдать его Элле после того, как она освободится.

— И передайте ей, пожалуйста, — сказал я ему, — что я очень сожалею.

Оставив его в полнейшем замешательстве, я вышел на улицу и поехал домой. При моем появлении дежуривший в гараже парнишка-пуэрториканец заметно оживился:

— Мистер, ну как, есть какие-нибудь новости о работе?

— Торчи здесь и не вякай, долбаный придурок, — рявкнул я на него. — Это совсем не то, что ты себе воображаешь.

Он замер, недоуменно уставившись на меня, а я поднялся к себе и позвонил Арчи Фрейхоферу.

— Арчи, — сказал я, — я хочу, чтобы ты прислал ко мне девку. Прямо сейчас. Выбери по своему усмотрению, мне все равно. Пусть будет такая, чтобы утром я мог спокойно выставить ее за дверь и не жалеть об этом.

Приготовившись ждать, я снова невольно начал размышлять о сцене в лесу и о невозможности объяснить Элле необходимости того, что мы совершили, потому что...

Потому что — что? Чем мотивировать нужность только что совершенного мной убийства? Бизнес? Убив Клэнси Маршалла, мы не стали богаче. Мы не получили ни цента дивидендов. Не говоря уже о том, что еще один труп никоим образом не будет способствовать ослаблению напряжения в отношениях с полицией, которая не трогала нас с тех пор, как к ним попал мертвый Билли-Билли.

С точки зрения нашего бизнеса в убийстве Клэнси Маршалла — если смотреть объективно — не было никакой необходимости.

Мне было не до эмоций.

Но Эд избил его. Эд поддался чувствам. Эд поддался эмоциям. Эд нарушил принцип и поддался эмоциям.

Клэнси Маршалл. Это вам не замухрышка Билли-Билли Кэнтел, не какой-то там жалкий бродяжка, которого полицейские, наверное, даже рады были увидеть мертвым. Клэнси Маршалл — известный адвокат, хороший семьянин, отец двоих детей, внешне вполне респектабельный гражданин. Полицейские затеют расследование, это уж наверняка, будут рыть, рыть и докопаются до меня. Необходимо кого-то подставить, срочно сдать им козла отпущения.

Я снова потянулся, к трубке — звонить боссу, но моя рука замерла на полпути к телефону. Я вспомнил последние слова Эда о Клэнси Маршалле: “Теперь мне придется подыскать себе нового адвоката”. Только-то всего и делов.

И у них пистолет, из которого я стрелял.

Позвольте, разве может он вот так запросто отделаться от меня? Ведь я его человек, его правая рука. Черт возьми, я знаю о них слишком много, чтобы так со мной обойтись.

Мысли беспорядочно метались по закоулкам мозга, бурлили, переполняли мое сознание. Я понимал, что меня захлестывает паника. И тут в дверь позвонили.