Наёмник - [39]

В пещере наступила гнетущая тишина. Кирк изо всех сил напрягал слух, но кроме шума деревьев снаружи ничего не слышал. Все в пещере замерли, даже дышать старались пореже. Кирк, непонятно для чего, принялся про себя считать. Когда он досчитал почти до тысячи, Ксирс-Тис-Сат снова подала голос.

— Показалось, наверное, ― задумчиво прошептала она. ― Но вы всё равно поменьше тут орите.

Кирк кивнул. Потом вспомнил, что в темноте его кивка будет не разглядеть. Потом вспомнил, что ксионийка как раз-таки разглядит. Потом плюнул на всё, наощупь нашёл знакомый уступ и снова уселся. Камень успел остыть и сидеть на нём сейчас было холодно. Кирк передёрнул плечами и вдруг увидел, как светящийся скелет, осторожно ступая на цыпочках, направляется к боковому пролому в стене.

— Куда? ― сердито прошептал Кирк.

— Мне надо, ― так же прошептала в ответ Патриция.

— Что надо? ― не сразу понял Кирк.

Патриция только махнула рукой и скрылась в боковом проломе.

* * *

Чан выжидал, когда пятый противник либо присоединится к остальным, либо столкнётся с Дювалем. На экранчике было отчётливо видно, как светящаяся метка приближается к десантнику. Чёрт! В этой пещере явно есть боковое ответвление! Хорошо было бы проверить всё перед началом операции, но некогда, да и ненужно, в принципе, подумал Чан. Теперь уже это не нужно.

Теперь уже многое не нужно...

Майор Джошуа Чан даже не предполагал, насколько верной была его последняя мысль. Потому что в этот самый момент два Имперских линкора атаковали находившийся на орбите «Таран».

Император Арнольд не привык, чтобы ему ставили условия. Он привык ставить условия сам. И ещё он привык, чтобы эти условия выполнялись всеми беспрекословно. Всеми и всегда.

После того, как «Таран» вышел на орбиту Четвёртой Картиса, Император решил, что теперь уже ситуация находится вне компетенции глав кассилианских кланов. И исправлять её нужно силами Империи.

Через несколько секунд две десантные бригады были подняты по тревоге. Имперские линкоры «Отважный» и «Принц Герберт» действовали быстро и точно. Никаких переговоров, никаких условий ― противник должен быть уничтожен любой ценой. Измену присяге надлежит наказывать должным образом ― так считали все, от адмирала Кертиса, руководившего операцией, до последнего солдата.

Атака на «Таран» была молниеносной. «Принц Герберт» обладал гораздо более мощным оружием, чем «Таран», и исход схватки был предрешён заранее. Поддержка второго линкора потребовалась только в первые минуты боя, затем «Отважный» развернулся и плавно пошёл вниз, к планете.

Там находились те, кто изменил присяге, Императору и Империи. И с ними тоже надлежало разобраться должным образом. Мезонные бомбы способны были выжечь это ядовитое гнездо, обратив его в пепел. Это не просто самый лучший выход, это ещё и наиболее гуманный выход.

Гражданские? Заложники?! Полно! О каких заложниках можно говорить, когда речь заходит о благе Империи?! Соответствующие извинения и соболезнования близким в надлежащее время будут принесены. Даже компенсация, если таковая потребуется, будет выплачена незамедлительно. Но каждый в галактике должен знать, что Император Арнольд не прощает предательства.

Точно так же, как не прощает его и генерал Омар Роанкам.

И майор Джошуа Чан.

И капитан Кирк ван Детчер...

9.

Андрэ Дюваль отключил прибор ночного видения и мягким движением перевёл «Дракона» на максимальную мощность. На экранчике было отчётливо видно, что противник приближается. А значит, выстрел Дюваля послужит сигналом к началу атаки. Вот только не любил Андрэ Дюваль смотреть, как умирают люди. Одно дело ― в бою, и совсем другое ― вот так, на операции. После таких заданий перед его мысленным взором долго ещё всплывали лица убитых противников. Он никому об этом не рассказывал ― да никого это, в принципе, и не касалось, ― но по возможности старался избегать подобных сцен. Конечно, при свете дня этого бы не удалось, но сейчас ночь. И достаточно всего лишь точно запомнить, где расположена широкая трещина в скале ― вон там, как раз рядом с громадой совершенно уже чёрного валуна, ― и откуда должен будет появиться противник. А потом, когда тьма шевельнётся, задышит живым теплом, просто нажать на спусковой крючок. Чтобы превратить это самое шевелящееся и живое в неподвижное и мёртвое. И хотя и тёплое ещё, но очень быстро остывающее...

Дюваль прицелился. Глаза его уже привыкли к темноте, промахнуться он не сможет ― он никогда не промахивался.

В темноте слабо блеснул лучик света.

Дюваль неслышно усмехнулся ― задача облегчалась. Теперь уж он точно не промажет.

Андрэ Дюваль начал плавно давить на спусковой крючок, но закончить этого движения не успел. Глаза его округлились, пальцы онемели, из горла вырвался сдавленный крик.

Дюваль, отчаянно борясь с нахлынувшей паникой, дёрнул стволом «Дракона», выстрелил, и сгусток плазмы вышиб из скалы яркий фонтан огненных брызг. При свете которого Андрэ успел заметить метнувшегося обратно в пролом врага.

Понимая, что операция, скорее всего, провалена ― и провалена по его вине, ― Дюваль устремился следом. Он слышал, как возле входа в пещеру начал стрелять майор Чан, он услышал сдавленный, захлёбывающиёся крик Сергея Климова и ещё кого-то ― непонятный, нечеловеческий звук, состоящий из одних только высоких нот.