Наедине с любовью - [25]

– Я просто… – Лорен пыталась подобрать правильные слова. – Я просто исполняла свой долг! Я обязана помочь любому, кто нуждается в медицинской помощи.

Лорен не сразу осознала, какой жестокий поступок совершила, не сказав ему про беременность. Зафир был лишен и матери, и отца, а она еще и умудрилась скрыть от него ребенка.

За личиной слуги народа, которую он носил как вторую кожу, Лорен разглядела в Зафире одиночество, озлобленность, замкнутость. Ему пришлось стать таким, чтобы избавиться от последствий своего детства.

Простит ли он ее?

Лорен предала его по высшему разряду. Чувство вины сводило ее с ума.

– Откуда я знала, Зафир?! Откуда я знала, во что могу вляпаться, если ты держал меня как пленницу, как наложницу, как племенную лошадь, наконец? Да, ты признался, что я важна для тебя, но при этом ты бы с удовольствием запер меня в клетке!

Зафир задумчиво на нее смотрел.

Ее собственные отношения с родителями всегда были основаны на понимании. Если Лорен идеально себя вела летом у тети, они ей разрешали погостить у себя в Марокко. Если она получала хорошие оценки, то ездила к ним на Рождество в Париж.

Друзей, которых Лорен завела в больнице, она держала на расстоянии, боясь с ними сближаться. Один из них должен сделать первый шаг и покончить с прошлым, чтобы начать все сначала.

– Давай будем друзьями, Зафир? Во благо ребенка?

В наступившей тишине она слышала только биение собственного сердца.

В его золотистых глазах вспыхнуло изумление, поставившее Лорен в ступор. Он криво улыбнулся:

– Племенная кобыла, говоришь?

Она всхлипнула:

– Это единственное, что ты усвоил?

– Так нам еще предстоит разведение? – едко произнес он. – Племенная работа?

– Ты не в себе… – Лорен побагровела. Уголки его губ задергались. – Племенная работа…

Она бы хотела обнять Зафира, сказать, что теперь понимает его гораздо лучше, узнав его историю. Но он не примет ее жалости.

Он всегда хотел от нее только одного.

– Раз ты племенная кобыла, то я тогда кто? Жеребец?

– Мой личный арабский скакун? – предположила Лорен.

Он вопросительно приподнял бровь. А потом расплылся в улыбке. От неожиданной смены его настроения у Лорен чуть не сдали нервы. Он что, решил пофлиртовать? Но зачем? Хочет соблазнять ее улыбкой и этими подколами?

– Скакун – это уж слишком.

Лорен медленно выдохнула.

– Я знаю, почему ты поехала помогать, – оборвал ее Зафир. – И хочу сказать, что ты приняла неправильное, необдуманное решение. Ты должна мне пообещать, что больше не пойдешь на ненужный риск.

Его диктаторский тон вызывал у Лорен только раздражение. Но, поскольку теперь она решила игнорировать свои желания и комплексы ради ребенка, она лишь произнесла:

– Ваше величество желает еще что-нибудь?

– Политическая обстановка Бейраата изменчива. Если я ограничу твою свободу, то только для твоей же безопасности. – Зафир поднял руку, когда Лорен открыла рот, и продолжил: – Это для меня важно. И не потому, что ты вынашиваешь моего ребенка. Я не хочу, чтобы ты пострадала, Лорен.

Она обхватила себя руками, пытаясь выровнять дыхание. Никогда прежде она не слышала в его голосе заботливых интонаций.

– Твое предложение пересмотреть нашу ситуацию будет актуально, когда родится ребенок?

– В нем не будет никакой надобности.

Лорен пристально на него посмотрела:

– Что ж, ты дал слово.

– Иди сюда… – сказал Зафир удивительно тихим, спокойным голосом.

– Нет.

Его глаза вспыхнули. Он подошел к Лорен на шаг, она тут же отпрянула.

– Думаю, ты подсознательно хочешь, чтобы я бегал за тобой брал тебя силой, Лорен.

На ее щеках выступил румянец.

– Зафир, я… – Она посмотрела ему в глаза. – Я не хочу с тобой сражаться.

Он подошел еще на один шаг:

– Нет, habeebti, мы не будем сражаться.

– Я не хочу, чтобы ты меня трогал. Ты и так слишком часто делал со мной все, что хотел.

Зафиру явно польстило это признание.

– Я всего лишь попросил тебя подойти ближе. Хочу посмотреть, сильно ли наш малыш изменил твою фигуру, – настаивал он.

– Слушай, ну мы можем поговорить как взрослые люди? – взвилась Лорен, пока он медленно на нее надвигался. – Нам предстоит разделить большую ответственность. – Зафир накрыл руки своими руками и притянул к себе, их ноги прижались друг к другу, его запах вскружил ей голову, но она продолжила: – Мы оба хотим для ребенка только самого лучшего… И мы никогда, никогда не заставим его принимать чью-либо сторону.

Лорен задрожала от напряжения. Его руки медленно скользили по ее плечам. Зафир прошептал на своем язык что-то нежное. Его ладонь легла ей на спину, а потом на живот. Его подбородок опустился к ее лбу. У Лорен зазвенело в ушах. Она спрятала лицо на его груди, ощущая, как бьется под ее щекой сердце Зафира. По его могучему телу пробежала дрожь.

– Это самое потрясающее, что случалось в моей жизни, – мягко произнес он, и ее кожа покрылась мурашками.

«А главное, это все правда», – подумал он, переполняемый эмоциями.

– Зафир, пожалуйста, отпусти меня, – раздался хриплый голос Лорен. – Я не могу дышать.

Она выглядела уставшей и сонной. Зафир бы с удовольствием зарылся в ее разметавшиеся волосы.

– Общаться – все равно что пытаться обуздать песчаную бурю.